Изгнание

Недолго думая, я приземлилась возле.

— Дожили, моя милая нимфа, — глубокомысленно сказала я. — Мы уже радуемся милостыне в виде глотка воды.

— В виде глотка воды в пустыне, — резонно заявила моя милая нимфа. — Вот что бы ты могла сделать или отдать за этот самый глоток воды в нашей ситуации?

— Ты имеешь ввиду, что бы я могла сделать, лишь бы Дита любезно согласилась подвезти нас до храма Гекет, и в нашем распоряжении оказались запасы этой самой драгоценной влаги и презренной земной пищи в неограниченных количествах? И опять же какая-никакая, но крыша над головой? И отдых сбитым в кровь ногам? Дай-ка подумать…

— Так уж и сбитым, — не поверила Ида, разглядывая мои удобные и почти новые кроссы.

— Это я метафорически, — пояснила я. — И вообще, если помнишь, я несколько раз упала.

— На песок падать не больно, — не согласилась вредная нимфа.

— Тогда может, ты перестанешь прижимать к себе эту несчастную бутылку, как Мадонна младенца, и мы, наконец, попьём?

Нимфа с трудом оторвала бутыль от груди.

Не сговариваясь, мы сделали по три маленьких глотка, после чего нимфа плотно закрутила крышку, и спросила.

— А где остановимся на ночлег?

— А здесь тебе, чем не ночлег? — развела я руками. — По-моему, шикарное место. И ноги больше не слушаются, — добавила тихо.

— Здесь так здесь, — согласилась непривередливая нимфа. Повезло мне с подругой, что и говори.

Глава 28 Миражи

— Ты слышала про песчаные бури, — спросила я нимфу, отплёвываясь от набившегося в рот песка.

— Я слышала про одну наини, которая всегда готова поднять подруге настроение, — сонно пробурчала Ида, зарываясь носом мне в плечо.

Как ей удается спать? Жаркий день сменился ночной прохладой, и только наивные дети могли не догадаться взять с собой что-нибудь посущественнее того, что надето на них. Самой тёплой одеждой на нас были пуленепробиваемые жилеты, и здесь ключевое слово именно были. Не смотря на протесты нимфы, я сняла это тяжёлое и страшно неудобное орудие пытки и с наслаждением бросила его прямо в песок — незадолго до встречи с Афродитой. И как Ида ни ругалась, она тогда же последовала моему примеру.

К слову, мы не так далеко от них отошли, но возвращаться отчаянно не хотелось. Да и сил не было.

Я смотрела на спящую Иду и думала о том, что в считанные дни моя жизнь превратилась просто фавн знает во что. И вот Ида… Такой подруги у меня никогда не было. На её месте я не могла представить себе никого, ни из детской, «песочной» тусовки, с которыми было так весело прогуливать школу в старших классах, ни универских подруг, с которыми весело было забуриться в какой-нибудь клуб, или пробежаться по магазинам, или, о Небо, засесть в читальном зале Национальной библиотеки…

Ида была совсем другой, не похожей ни на кого, очень верной и честной. Я отчего-то точно знала, что нимфа любит меня просто так, не за то, что со мной иногда бывает весело, и не из-за этого поганого Свитка, из-за которого весь сыр-бор, и наи в человеческом теле способны убивать друг друга, и отдавать нимф вампирам… Нет, я видела, что нимфе просто хорошо быть рядом, и всё. И мне было хорошо рядом с ней.

Любил ли меня вот так Аполлон? Тогда, на Парнасе? Слишком мало я помню… Я помню, что ему всегда чего-то не хватало, всегда хотелось чего-то… большего. Значит ли это, что он хотел наслаждаться чем-то, что я могу дать ему, а не мной? Ко мне его любовь, там, тогда имела какое-то отношение? Ко мне?

После Туннеля Перерождения Кали у меня не осталось однозначного ответа на этот самый вопрос, который звучит: кто я? Тем более, я не возьмусь предполагать, что творилось и творится в голове у Пола. Одно я знаю точно. Сегодня брат целился мне в голову. В лицо. В последнюю долю секунды он изменил направление выстрела.

Аполлон, стреляющий золотыми стрелами, никогда не промахивался. А тут, то есть там, в Минске, когда он выскочил из дома, где мы встретились впервые, с пистолетами в обеих руках, он тоже ни разу не попал в машину. И сегодня. И я, и нимфа остались живы. А что у меня чёрная овальная гематома на груди, так это детали.

Но всё-таки, что дальше?

У нас с нимфой литр воды и полпачки печенья. До храма Гекет, куда мы упрямо держим путь, сутки пути на колёсах. У нас ни карты, ни GPS. Один из мобильников, Идин, Пол не тронул. Он просто закатился под машину, выпав в раскрытое окно, но какой от него толк, если он разрядился, а зарядить негде? Если мы каким-то чудом выжили сегодня, то, что-то мне подсказывает, это ненадолго. И почему было не принять помощь Афродиты? Что за вожжа мне под хвост попала?!

Нет, с этой гордостью бессмертной наини в пустыне не выжить. Что есть, то есть.

Наверно, сон понемногу сморил и меня, сказалась усталость и пережитые эмоции, потому что ржанье лошадей и крики людей на непонятном языке донеслись до меня как издалека.