Изгнанники, или Топ и Харри

– Эта, пожалуй, подойдет, – произнес он вслух и прибавил для собственного утешения: – Топ заплатит за все. Я расскажу ему такую историю, что он зарыдает от умиления. Я сдам ему жилье на всю зиму, чтобы не торчать здесь одному в этой проклятой дыре. Он стреляет как бог. К тому же пьет за троих. Топ заплатит. Клянусь дьяволом, это тот, кто мне нужен!

Прошел год, с тех пор как Маттотаупа и Рогатый Камень вернулись в прерии дакота. Вновь наступила зима. Она была суровой и долгой. Настала весенняя пора, но Скалистые горы от вершин до предгорий все еще были покрыты снегом. Белые пушистые подушки на еловых лапах днем подтаивали, но ночью капли воды снова превращались в ледяной бисер, искрящийся в лучах раннего солнца.

Поезд, идущий на восток, из Сан-Франциско в Чикаго, миновал последний, построенный на головокружительной высоте виадук в Скалистых горах и, пыхтя и дымя, покатился по лесистым склонам вниз, на голую равнину. Вечерело. Уже осталась позади станция при последнем форте, расположенном в предгорьях. Дальше расстилалась бесконечная, унылая степь. Строительный лагерь, находившийся здесь когда-то, давно прекратил свое существование. До следующей станции было еще далеко. В пассажирском вагоне у окна сидела пожилая дама с густо напудренным лицом, явно очень следившая за своим внешним обликом. Она лениво жевала печенье, устремив скучающий взгляд на монотонный пейзаж за окном. Прерия простиралась до самого горизонта, над которым догорали последние краски заката. На землю медленно опускалась тьма. Загорелись первые звезды.

– Ужасные места, – вздохнула дама. – Совершенно никчемная земля. Здесь даже скот разводить нельзя. Кейт, подай мне, пожалуйста, книгу.

Сидевшая рядом с ней бледная девушка лет семнадцати открыла сумку и протянула ей роман. Дама углубилась в чтение и, казалось, позабыла обо всем на свете. Два господина, расположившихся у противоположной стенки вагона и, судя по всему, спавших, открыли глаза. Одному из них девушка на вид дала лет тридцать. Он был хоть и не элегантно, но хорошо одет. В одежде сквозила нотка нарочитой небрежности. Каштановые волосы – единственное во внешности молодого джентльмена, что было предметом его особой заботы, – уже немного поредели; именно поэтому он уделял им особое внимание, не желая прежде времени сверкать лысиной. У него было умное лицо, в черты которого так глубоко въелись следы пережитых лишений, злоупотребления алкоголем, легкомысленного жизнелюбия и презрения к людям, что бросались в глаза даже человеку неопытному.

– Скучная местность, – презрительно заметил молодой господин, глядя в окно, и любезно улыбнулся девушке с явным желанием завязать с ней разговор.

На девушке была темная юбка, облегающий лиф и блузка с глухим воротником. Все это было сшито из хороших дорогих тканей, пожалуй слишком тяжелых и плотных для столь юной особы, скорее всего, нежной и подвижной и в естественных условиях, по-видимому, даже гибкой и резвой.

Прежде чем девушка успела ответить, в разговор включился второй господин, юноша лет двадцати с гладкой кожей, туго обтягивавшей скулы. Он был очень строен, элегантен, движения его были исполнены несколько чопорной уверенности, проявлявшейся даже в его манере смотреть на часы.

– В самом деле, скучная местность, – подтвердил он слова своего попутчика, видимо не придумав ничего более оригинального.

– Только ночью по ней и ездить, – продолжал тридцатилетний.

– Верно, ввиду полного отсутствия природных красот, – опять согласился с ним элегантный юноша.

На лице девушки появилась улыбка, полуленивая-полунасмешливая, а в глазах сверкнули злые искорки.

– В самом деле, – сказала она наконец. – Именно с точки зрения отсутствия или наличия природных красот и следует оценивать любую местность.

Оба молодых господина удивленно вскинули глаза. Они не понимали, смеется ли юная леди над одним из них или над обоими, или она говорит серьезно. Они уже успели заметить во время поездки, что эта бледная семнадцатилетняя девушка, казавшаяся на первый взгляд «тихим омутом», иногда вдруг обнаруживала незаурядный ум и проницательность. Она то казалась беспомощной и неопытной, как усердно опекаемый взрослыми подросток, то старше своих лет и во всеоружии умения распознавать любые эгоистические уловки окружающих. Одним словом, она производила впечатление подавляемого, но своевольного и мыслящего существа.

Оба молодых джентльмена познакомились в поезде. Несмотря на разницу в возрасте и жизненном опыте, их объединяло полное совпадение образа мыслей и чувств, а также то обстоятельство, что оба были энергичными и целеустремленными людьми и, хоть и не отличались особыми талантами, рассчитывали быстро сделать приличную карьеру. Замечание девушки смутило их; они не знали, как на него реагировать. Пожилая дама сняла очки, взяла в руку лорнет и сердито посмотрела сквозь него на девушку:

– Кейт! Ну до чего же нелепы бывают порой твои замечания! Природными красотами сыт не будешь. Впрочем, в этом ты ничем не отличаешься от своего отца, который тоже не умеет обращаться с деньгами.