Изгнанница. Путь к свободе

Мы шагали по дороге, и нам все чаще стали попадаться участки перекопанной и аккуратно разровненной земли, из которой кое-где пробивались зеленые ростки.

– Здесь работают ваши фермеры?

– Нет, это территория хуторских. Вон, видишь на горке хутор? – ответила Керта и указала рукой направление.

Приглядевшись, я увидела вдалеке по правую сторону от дороги какое-то строение, обнесенное частоколом из острых бревен.

– А им не страшно жить так близко от леса?

– Здесь народ уже привык к постоянной опасности. К тому же хутор только издалека кажется небольшим, и защитников там хватает.

– Все равно это ведь очень опасно.

– Зато земля здесь плодородная, и они не зависят от поселения и его законов. Не удивлюсь, если со временем из хутора вырастет еще одно поселение. Но я бы тоже поостереглась здесь жить. Даже представлять не хочу, как они переживают миграцию тварей.

– Кстати, давно хотела спросить. Вы с ребятами уже как-то упоминали миграцию. Что это вообще такое?

– Ну ты даешь! Неужели у вас в городе о таком не слышали?

– Откуда? Нас защищала высокая стена, к которой подведено электричество. А пугали нас единичными экземплярами тварей, выставленными на площади, а еще фотографиями и видео, выложенными в сети.

– Знаешь, когда мне первый раз рассказали, что существует такое место, как твой Ковчег, я не поверила. А потом долго думала, что это рай на Земле, и мечтала тайком туда пробраться, – хмыкнула девушка. – Это же так здорово – не бояться каждую весну быть разорванной на части. Да и вообще не бояться! А миграция – это когда твари переходят из одного места в другое. Их будто что-то гонит. Они идут чуть ли не толпой, голодные и злые. Никто не знает, когда будут и от чего зависят миграции. Их предсказывают видящие, поэтому ими в поселениях дорожат. Даже такими бесталанными, как наша старуха. Так что можешь не опасаться, что тебя сдадут городу.

Это обрадовало, хотя даже представлять не хотелось, что однажды я могу увидеть в видениях такое!

– А у поселения нет стены, что ли?

– Есть, конечно. И стена, и ультразвуковые отпугиватели, и электричество на особенно опасных участках. В само поселение твари попадают редко, особенно настырных отстреливают со стен. Но в поселении именно что живут, а основная работа у большинства вне стен.

– А чем вы с Ником зарабатываете на жизнь?

– Мы ходоки, – вместо сестры ответил парень и внезапно навис надо мной. – А теперь ты должна мне точно сказать, что видела в своем видении…

Я не ожидала, что Ник со мной вообще заговорит до прихода в поселение – все это время он старательно отмалчивался и делал вид, что ничего не произошло, – а тут такой резкий наезд. Он смотрел на меня требовательно и почти зло.

Я сделала шаг назад, а ребята насторожились и подошли ближе. Ник прикрыл глаза, беря эмоции под контроль, после чего заговорил гораздо спокойней:

– …Мне нужно точно знать, что ты видела, – он ухватил меня за подбородок и требовательно заглянул в глаза.

– Ник, ты чего? – набычился Лавр.

– Не лезь! – Ник кинул на парня предупреждающий взгляд и снова посмотрел мне в глаза. – Я должен знать точно! И никакой лжи, Мэй, слышишь? – и сильнее сжал пальцы на моем подбородке.

Я быстро-быстро заморгала, не в силах смотреть в его глаза.

– Я видела, как Керта упала в яму. Ее проткнуло сразу несколько штырей, и она… умерла.

– Ты поэтому ночью плакала?

– Д-да.

– Почему не сказала о видении раньше?

– Я не знала, что это видение. Вернее, не верила, что я видящая. До этого мне разве что день Выбора снился, но он, наверное, всем в городе хоть раз да снился в кошмарах…

Ник продолжал пристально вглядываться мне в глаза, а меня потряхивало, и на глазах выступили слезы.

Наконец, он длинно выдохнул, отпустил мой подбородок и снова прикрыл глаза:

– Прости… Прости, Мэй. И спасибо тебе за Керту. У меня теперь перед тобой долг жизни.

– Не надо мне никаких долгов, – я поежилась, сделала шаг назад и потерла подбородок.

– Это уже не тебе решать. Покажи, – он снова шагнул ко мне и на этот раз аккуратно обхватил мою голову двумя руками, не давая отшатнуться. – Прости, я не рассчитал силу. Не хотел сделать тебе больно, – он заглянул мне в глаза и вытер большим пальцем покатившуюся по щеке слезинку. А потом начал так пристально рассматривал мой подбородок, что у меня пересохли губы, и я быстро их облизала.

Глаза парня потемнели.

– Ник, тебе помочь достать мазь? – спросила насмешливо Керта. – Или продолжишь изучать губы Мэй?

Мы повернулись на ее голос и увидели, что она, склонив голову к плечу, разглядывает нас.

– Я не на губы Мэй смотрел, – убрал он от меня руки.

– Ммм, понимаю. Зубы у Мэй тоже хороши.

– Я не… Керта, брось уже эти свои шуточки, – нахмурился парень и скосил на меня взгляд. – Мазь не нужна.

– Это таким толстокожим типам, как ты, мазь не нужна, а у девушек кожа нежная и хватать их нужно осторожно, а лучше не хватать совсем. Что на тебя вообще нашло? – всплеснула руками девушка.

Парень вздохнул и начал рыться в рюкзаке: