Изгой

Посмотрел в круглое очко иллюминатора на говеные свои перспективы сквозь призму мотавшей верхушками внизу темной массы леса. Мысленно нажал кнопку слива. Сказал пилоту, чтоб поворачивал на запад, в сторону Томбола, а там к озерному пансионату «Волчий пляж». Это пансионат наркобарона, не связанного с Мельницей, иногда по очень большому секрету помогавшего Антинаркому. Оттуда с его советом и поддержкой можно свалить из Крама во враждебную страну Долину Гроз за горным хребтом. А там можно будет обдумать, что делать теперь дальше.

В телефоне дзиньнкнуло, писал Волот: «Меня не касается, что у тебя с Охотником, вас джедаев не вразумишь. По человечьи скажу — не связывайся. По волчьи — вали на всех четырех. Это матерый охотник. В Крам не заявляйся, порву».

Хот кивнул, выбросил телефон в окно, вытянул ноги поперек салона, сунув под кресла напротив. Стал прикидывать, как вывести деньги, хотя бы часть, чтоб хватило на себя и 12 бедолаг из группы захвата, которых придется теперь таскать за собой. Парни у него были сюда подобраны боевые, безбашенные и несемейные. Сейчас они с мордами прожженых фаталистов слушали от него увлекательный рассказ о том, как вдруг резко и бесповоротно изменилась их карьера и жизнь.

— Ну что, как вы? — спросил виноватым голосом Хот.

— В Долине Гроз тепло, солнышко, море. Ненавижу в Маршане зимовать. Тоска, — ответил один. Остальные мечтательно молча смотрели в окна.

5,3

Ратмир разглядывал заросли вокруг себя и удивлялся. Болота запомнились ему деревьями, а вот так полежать, ничем не отвлекаясь мордой в земле, до этого ему не довелось. Капитан ждал появления лавандосов на дороге и поражался, как он не знал о существовании целой отдельной вселенной жизни у природы на этом этаже. Среди корней копошились десятки разных форм маленьких насекомых, занятых неотложными делами. Ему неожиданно показалось, что он не видит разницы между мухами, которых раньше считал отвратительными и прелестницами-бабочками. У всех тут была законная прописка, друзья и враги, миссия.

Все эти маленькие кусочки жизни лазали по грязи и по стеблям травы — тоже разноцветной и разнообразной. Одни стебли мощно торчали, как опора линии электропередач, или опора стабильности, надежно и основательно. Другие — тонкие, трясшиеся на даже мелком ветру, замысловато пробиваясь к лучам света кривыми своими путями, были похожи на надежду о переменах к лучшему.

Вверху маячило небо большого мира людей, откуда улегся сюда Ратмир. Внизу, под носом темнел мох, в котором, если всмотреться, была еще одна вселенная. Там тоже что-то шевелилось и зудело.

Удивительно хорошо подготовилась природа к войне, — думал Ратмир, — столько разных юнитов, с разными ТТХ, делают ее боевые порядки устойчивыми или даже неуязвимыми. Снесет огонь артиллерии противника деревья — останется стоять трава, посекут пулеметы траву, устоит мох. Кто-то все равно останется здесь держать знамя жизни и оставлять потомство, даже если Ратмира и его солдат не станет.

Ратмиру нравилось смотреть на них — местных жителей, и хотелось самому понравиться им. Вспомнив картину из детства, последовал примеру ее героя, взял с земли травинку и стал мечтательно жевать, чувствуя перченую горечь и сладковатый сок. Вспомнил и запел мысленно песенку, как-то там «на дальней станции сойду, трава по пояс…». Навстречу выползла змея, согласно своей змеиной инструкции обдала его гипнозом, чтоб пугануть, но почуяв бесстрашного героя, застыла лежа напротив него, глядя в глаза.

Наслаждаясь приятными мурашками по телу, Ратмир прошептал ей, улыбаясь, «Мы с тобой одной крови, ты и я». Красавица ленточкой, как у девочек в художественной гимнастике, свилась кругами и ушуршала среди стеблей, скрывшись в темно-зеленой гуще. Ратмир, благодарный, лежал и вспоминал, какая она изящная и стремительная. Как будто местная маленькая девочка фея-гимнастка решила его порадовать своим выступлением с лентой и теперь сама радовалась из-за травы, что ему понравилось…

Впереди на дороге зашипело и засвистело. Из-за стен мощного бурого кустарника выкатился танк. Брызгаясь грязью, он стал проваливаться на обманчивом зеленом покрывале в обнажившуюся под его весом серую муть трясины. Танк, шедший за ним следом, притормозил, танкисты выскочили из башни, спеша прицепить крюк к корме увязшего товарища и вытянуть. Из кустов высыпалась пехота, бойцы растянулись вдоль кромки и стали тыкать палками в грунт, проверяя, где начинается топь, и какая у нее глубина.

Сверху, с оврага пыхнуло двумя желтыми шарами, стремительно влетевшими в оба танка. К Ратмиру прилетело два мощных хлопка. Ордынские разведчики зарокотали, загрохотали и застрекотали почти в упор по пехоте. В заросли, в трясину, в кусты летели трассеры пулеметов и автоматов, щелкали снайперы, слали похожие на метлы свои струи дыма, гранатометчики.