Изгой

Встретился с ними взглядом и вокруг как будто включилось пространство. Я стоял перед статуей, точней перед ногами статуи, чей рост уходил далеко вверх. Белоснежная каменная девушка или женщина была одета, как античный воин, когда я дошел взглядом до ее лица, то узнал Россомаху. Она была в шлеме с крутым гребнем и хвостом, ловко закрывалась на всякий случай щитом и имела в руке здоровенное копье. Вокруг были еще статуи разных, в основном мужчин, тоже в античном стиле. Я стоял на красной дорожке, а они на красных постаментах. Некоторые смотрели прямо на меня и пытались говорить. Но вместо слов до меня доходил только неразборчивый звук электричества, как от трансформаторной будки. Я оглядывался то на одного, то на другого, пока был чуть не оглушен электрическим разрядом в уши. Обернулся и увидел Россомаху, которая указывала мне копьем на темный угол этого большого зала. У некоторых присутствовавших были другие мнения. Кудрявый парень кивал мне идти на главный парадный выход. Я глянул на широкоплечего мужчину средних лет, сидевшего на мощном постаменте и выглядевшего боссом. Но он вроде занимал нейтралитет, и я решил идти туда, куда указала Россомаха. В темном углу были тоже двери, за ними я оказался то ли в архиве, то ли в библиотеке.

Почти сразу наткнулся на библиотекаршу. Ей было лет шестьдесят, сухонькая шустрая, прохаживалась с ручной лесенкой между рядов стеллажей с книгами. Она сначала стала показывать мне на свои стеллажи, но потом, всмотревшись в меня, показала кивком и рукой, что мне идти по винтовой лестнице вниз.

Пройдя в потемках не известно сколько метров и этажей, увидел, что лестница кончалась и выводила к открытому проходу на улицу. Тут уже было темно, я оказался на большой широкой площади, без фонарей, освещенной только звездами. Посреди площади виднелись силуэты и я пошел к ним.

Девушка в длинном черном пальто с серебристыми узорами задумчиво смотрела перед собой и едва заметно улыбалась. С ней рядом игралась большая черная собака. Я подошел, радуясь, что она меня не боится, и по-простому спросил, как дела, что она тут делает. Девушка сказала, что выгуливает собаку и ждет знакомого. Знакомый уже подходил к нам, нарисовавшись из темноты. Красивый высокий и узкий белобрысый парень с аристократическим бледным лицом был тоже молчалив и задумчив. Так мы и стояли втроем, молча и едва улыбаясь. Погода радовала, было не холодно и не жарко, совсем не было ветра.

Из темноты на нас выбрела группка мужиков. На вид не то байкеры, не то викинги. Здоровенные крепыши, явно уже где-то накатившие, и вышедшие до ларька за подкреплениями. Увидев меня, позвали с собой. Женщина и парень кивнули мне, и я пошел с этими друганами. Сошли с площади пошли какими-то закоулками между стен домов, по темным, похожим на пещеры дворам. Они со значением показывали мне эти дворы, что-то объясняя, но их слова были не понятны. Одно было ясно — они дружелюбны и не агрессивны. Привели к какой-то очередной пещере, указав взглядом на стену. Всмотревшись, я увидел длинную надпись непонятными рунами. Я шел вдоль нее и «читал», разглядывая незнакомые символы, пока не рассмеялся.

— Что тут написано? Не пойму, — спросил я новых друзей.

— Если смеешься, значит прочитал и понял, — ответил мне рыжий крепыш с косичками, и похлопал одобрительно по плечу.

Мы, улыбаясь, вышли вместе к набережной, уткнувшись в холодное туманное озеро. Здесь было и вовсе темно и вода сливалась с темнотой в одно неразделимое черное пространство.

— Не знаем, хочешь — скупнись. Как сам знаешь, — сказали варяги.

Я зашел в воду и пошел от берега в темноту. Было мелко, вода не холодила, но пугала так, что все равно казалось, что холодно. Я брел, аккуратно переставляя ноги, но дно, на счастье, было пологое. Наконец, зайдя примерно по пояс и устав ждать глубины, я прыгнул вперед всем телом и нырнул, погрузившись в прохладу и темноту.

Оглядываясь под водой, со временем понял, что и здесь есть немного света, и что-то можно различить. Дно так и шло вперед ровной пологой площадкой, с мягким уклоном вниз. Впереди различалось большое темное пятно, к которому я и пошел. С приближением я понимал, что оно намного больше, чем я думал, и что оно живое. Сгусток тьмы шевелился, двигаясь всем телом, а еще длинными темными лучами, скользившими далеко вокруг него и ощупывавшими пространство. Лучи то были прямыми, то изгибались, как щупальца, удлинялись и сокращались, сканируя все вокруг. Из огромного черного тела на меня посмотрели еще чернее глаза и озарились багровыми огоньками.

Я услышал, как во мне появилась оттуда, из этих глаз мысль «Иди на тот берег».