Еще одним примечательным персонажем того вечера был Марк Курвман – крупнейший оптовый продавец и российский импортер всевозможного зеленого змия. Помимо того, что он ввозил в Россию коньяки, виски, ликеры и вина известнейших марок, что, в общем-то, у любителей качественного спиртного не может не вызвать положительного отношения, господин Курвман решил собственноручно внести свою лепту в дело спаивания населения и создал водку, которую, особенно не задумываясь, назвал собственной фамилией. Создал и создал – хотя этот глагол, который больше подходит к литературным произведениям, картинам, скульптурам, мало применим к водке, бесцветной смерти в красивой фигурной бутылке. Однажды по случаю поступления «Курвман особой» в продажу ее отец-создатель собрал в московском ресторане «Узбекистан» общество торговцев и прочего имеющего отношение люда. Интеллигенцию представляли какие-то актрисы из программы «Аншлаг» и кто-то еще не из этой программы. Презентацию открыл ряженный в великого российского императора Петра Алексеевича двухметровый детина. Он пропел господину Курвману «многая лета». Комментировать тут, как говорится, нечего.
Для Вики присутствие на подобных мероприятиях было ее обычной работой. Подслушивать, анализировать, запоминать. Из любой мелочи, любого незначительного на первый взгляд слова собирать для своего хозяина мозаичный портрет будущей жертвы. На вечеринках ее лицо давно примелькалось, с ней охотно разговаривали, женщины делились сплетнями, мужчины оказывали недвусмысленные знаки внимания. К ней давно привыкли, для всех она была своей, «в теме», девочкой. Феликс обычно отпускал ее в свободное плавание среди гостей, а сам весь вечер разговаривал с двумя-тремя приглашенными, никогда не меняя состава компании. Сами того не зная, его собеседники могли считать себя в относительной безопасности: таких Феликс не трогал, чтобы всегда оставаться вне подозрений. Обладая диковинным зрением, он, глядя прямо в глаза компаньону, ухитрялся замечать все, что происходило по сторонам. Его феноменальная память физиономиста мгновенно фиксировала появление нового лица в этом обществе, где все давно знали друг друга. Вот так же однажды он обратил внимание на Антона Тясто, сбежавшего банкрота, главу по официальным данным инвестиционного фонда, а просто, как говорится, по жизни – обыкновенной пирамиды, лохотрона для дурачков. Ну где вы видели «гарантированные сто процентов годовых»? Когда играешь в такие игры, то главное вовремя снять кассу и вскочить на подножку нужного трамвая, вот так-то. Тясто не стал повторять судьбу дурака всея Руси Мавроди, он просто тихо, когда ничто еше не предвещало бури, ушел в отпуск и уехал в Одессу. В Одессе сел на круизный теплоход, в Лондоне сошел на берег. Ничего сложного. Дальше нехитрая процедура покупки недвижимости и получения вида на жительство, затем обретение вожделенного статуса диссидента и политического беженца. Затем вход в местное высокое общество себе подобных, легкая жизнь и… откровенная беседа с Феликсом, после которой Антон понял, что жизнь с быстро нажитым состоянием вовсе не так волшебна и удивительна.
Для «прописки» господин Тясто решил всех удивить и закатил ужин на сто двадцать персон в стиле «рич мэд рашн».[23]
Один из лучших лондонских рестораторов сам отправился в Париж за свежайшими устрицами и лангустами, нежной спаржей, пикантными артишоками. Из Баку доставили откормленных на высокогорных пастбищах барашков, речных форелей, изысканные восточные пряности. Из Астрахани, контрабандой – гигантских осетров и стерлядь. Одна из местных пекарен спешным порядком освоила рецепт знаменитых слоеных расстегаев. Шеф-повар московского ресторана «Ермак», что в Мневниках, специально вылетел в Лондон обучить местных кудесников готовить суточные щи и рассыпчатую гречневую кашу для утреннего опохмела. Рустам Тарико – алкогольный магнат и самого Антона дорогой товарищ, воистину удружил, распорядился изготовить специальную, эксклюзивную партию водки с плавающей на дне золотой царской «десяткой», причем «десятки» господин Тарико пожертвовал из собственной коллекции монет, одной из лучших в мире.