Изгои. Роман о беглых олигархах

Микаэл переправил из России в Лондон накипь бесчисленного рода. Собирал отовсюду: из лесов, из горных аулов, из Магаса и Назрани, из Москвы. Кое-кого пришлось выкупить прямо у судебной скамьи. Кто-то приехал сам, прорвавшись сквозь консульскую бюрократию под щитом политического беженца. В то время, когда Микаэл был вором, а затем стал еще и государственным чиновником, вся эта публика ходила в королях. Стоило хромому чучелу упасть с насеста, как родня почувствовала надвигающиеся гонения. Здесь, в Лондоне, Микаэл тратил громадные деньги, чтобы с достоинством содержать всю эту армию родных и близких, потакая их соблазнам. Прекрасные ингушки, его племянницы, транжирили настоящие капиталы в магазинах на Бонд– и Оксфорд-стрит, выбирая страусовые сумочки в двадцать тысяч фунтов, туфельки и платья от Гуччи и Валентино, драгоценности от Тиффани. Горцы обоих типов желали ездить на «Ягуарах» и спортивных «БМВ», посещать ночные клубы и опийные курильни в Чайна-тауне, развлекаться с экзотическими женщинами. Наиболее способных родственников Микаэл определил на должности в семейном бизнесе. Из остального мужского племени он сделал персональных телохранителей.

Ему доложили о моем приходе, он поперхнулся куском пахлавы, долго тряс головой, кашлял, вытирал глаза. Первой мыслью было выставить меня вон, но, хоть и не всегда, мудрость сопутствует возрасту. Покашливая в кулак, Микаэл встал из-за стола, вышел встречать нежданного гостя. Он здорово изменился за то время, пока я был лишен свободы: виски поседели, волосы на макушке почти исчезли, создав на голове Микаэла «озеро в лесу», на лице прибавилось морщин. Две особенно глубокие перерезали лоб, словно трамвайные рельсы. Сделал вид, что не удивился:

– И ты здесь, уважаемый?

– Как видишь, Мика. Разрешили уехать. А у меня во всем городе из знакомых только ты и есть. Прогонишь – отнесусь с пониманием. В деньгах не нуждаюсь.

– Очень рад. Почту за честь пригласить отужинать.

Провел меня за стол, посадил по левую руку от себя, поинтересовался, что буду пить.

– Чай. Не хочу выделяться за общим столом, – пояснил я, – да и разговор есть серьезный.

Микаэл с пониманием кивнул, мол «поговорим после, сейчас кушай». Ужин продолжился в полной тишине, горцы бросали на меня вопиющие взгляды, женщины нарочито смотрели в сторону.

Наконец Микаэл встал, прошептал молитву Всевышнему, соединил ладони, медленно, словно вытираясь, провел ими по лицу. Родственники, будто по команде, беззвучно покинули столовую. Прекрасные ингушки вдруг принялись оживленно болтать и хихикать. Микаэл улыбнулся, покачал головой, поцеловал обеих в темя, сказал что-то по-ингушски. Посмеиваясь, женщины вышли, Микаэл закрыл за ними высокую двустворчатую дверь. Вообще в его доме, принадлежащем когда-то семье богачей-буров, выходцев из южной Африки, все было большим, высоким и надежным.

– Мои милые, бесконечно любимые племянницы, – разведя руками, пояснил он. – Современные девушки, обе не замужем, представляешь? Молоды, как видишь, очень красивы, и только Аллах знает, что мне с ними делать.

Он сел рядом, облокотился на стул и уставился на меня своим немигающим взглядом:

– Расскажи, зачем пришел?

– Повидаться. Понимаю, что ты обо мне не скучал и вообще вряд ли вспоминал, но…

– Да ладно, – Микаэл дернул головой, приподнял краешек верхней губы к носу и стал похож на большую собаку. Черт ее знает, то ли улыбается, то ли предупреждает. – Я же тебя принял, в дом ввел, значит, ты мой гость, а гостеприимство должно располагать к откровенности. Так зачем?

– Ну, хорошо. Обойдусь без вступления. Как у тебя с Феликсом? Я слышал, вроде вы особо не дружите?

(Нет, эта собака точно не улыбается.)

– Вот оно что. Ты от него, что ли? Парламентер?

– Считай, что так, – я импровизировал, чувствуя, что только что вошел в тесный коридор и выход только впереди, назад даже головы нельзя повернуть.

– И чего он хочет? – насторожился Микаэл.

Сразу поверил, вот что значит репутация. Надежная репутация рождает доверие, и однажды, когда уже нечем будет цепляться за жизнь, а личные активы сровняются с уровнем моря, доверие тех, кто знал тебя прежним, обязательно поможет выпутаться, поправит дела, предоставит отсрочку неизбежности.

– А разве ты не догадываешься? Ты его кинул с золотыми приисками, теперь он хочет сатисфакции. Предлагает встретиться на нейтральной территории, обсудить. Ты его знаешь, Микаэл, он сам кидала изрядный, но вот чтобы его так по-тупому нагрели… Он же за тебя вопрос решил, его ребята извели хорошего, в общем-то, человека. А ты так с ним поступил.

Хромой всем телом навалился на стол, тяжело вздохнул. На меня он не смотрел, а уставился в одну точку и молчал. Я, чтобы как-то заполнить паузу, достал сигареты, придвинул к себе чайное блюдце, так как пепельниц на столе не было.