Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Помолчали. Тоцент о чём-то задумался.

— Что же было после? — задал я вопрос, не давая Тоценту окончательно уйти в себя.

— Дальше был Орден. Мне пообещали, что я стану послушником. И я четыре года провёл в подготовке на орденского служителя. И всё бы завершилось уже на следующий год, если бы не серый смердень. Злобный монстр умудрился схарчить повозку детей, вместе с провожатыми, что должны были ехать на стену, — Тоцент выдержал паузу, — настоятель обители решил выбрать среди послушников, что ещё не прошли обучение. Меня не должны были вообще брать, но из-за провинности мой тренер приказал, чтобы тоже причислили к числу подлежащих испытанию. И мы бросили жребий, который показал на меня… Мне оставался лишь месяц до конца обучения на послушника.

— Что за провинность? — спросила Арса.

— К девушкам в соседнее крыло лазил. — Теперь покраснели кончики ушей Тоцента. Я улыбнулся, Арса фыркнула.

— Когда Хранитель Крепости увидел меня, он просто показал на меня пальцем, — рассказал охотник. На дороге показался старик. Он видимо был подслеповат или себе на уме, и потому не разглядел нас. Тоцент рявкнул ему слитно одним словом:

— Сдороги! — И только тогда старик наконец заметил трёх охотников на чудовищ. Они двигались прямо на него. Испугавшись, сам не зная чего, он упал на колени и поднял руки вверх. Пришлось объезжать. Старик, ещё посидев, махнул шапкой в руке и кряхтя поднялся. «Ох! Нехорошо получилось, может быть стоило остановиться и помочь ему подняться?» — пришла запоздалая мысль.

Арса подождала, пока мы объедем несчастного, а потом произнесла:

— А мне было девять, когда меня отняли от рода и забрали в Орден, — начала свой рассказ девушка.

— Другой возможности прокормить свою семью мой отец не видел. Он сломал ногу и не мог больше работать, пока она не заживёт. Год выдался особенно неурожайным, и нужно было решать проблемы с накопившимися долгами.

Поправив локоны волос, девушка продолжила:

— Я не была первой в семье, а только третьей, и отец, жалея единственного оставшегося сына, поскольку Орден уже забрал положенного ему первенца, отдал в голодный год девочку. Так я оказалась в Крепости Рух.

— Девять лет? Почему же ты так молода? — удивился Тоцент.

— Когда меня привезли в Орден, настоятель лишь взглянув на меня сказал, что толку от девочки всё равно не будет, и потому меня сразу отправили в горы к моему хранителю, — возмутилась девушка.

Мы с Тоцентом переглянулись: Настоятель нарушил закон Империи и устав обителей.

— Тебя не должны были отправлять на стену по законам Империи и Орденскому Уставу, почему ты не отказалась? — спросил я.

— Увы, я тогда не знала ни того, ни другого, — пожала плечами девушка.

— Когда мы ехали в телеге, рассказывали жуткие вещи, что не все дети доезжают до Крепостей. Часть из них послушники Ордена прикапывают по дороге, а часть съедают чудища. Что хранители ужасны и издеваются над вверенными им людьми. Может быть, то, о чём они говорили, отчасти и правда, особенно, если принять во внимание слова Тоцента. Но я уверена, что Хранители — добрые, в отличии от Ордена, — заключила Арса.

Мы с Тоцентом снова переглянулись: огромный скепсис встретился с непониманием.

— Хранитель Крепости меня не пугал, как говорили другие дети. Он вышел из прохода, добрый и миловидный старичок-волшебник. — Девушка кивнула и улыбнулась своему воспоминанию.

— Узнав о том, как со мной поступили в Ордене, старичок смахнул слезу и погладил меня по голове, слегка наклонился и похвалил за храбрость. А затем спросил меня: «Ты готова?»

Кажется, у Тоцента упала челюсть.

— Я с готовностью кивнула ему в ответ. Умилившись, старик поцеловал меня в лоб и пообещал, что сбережёт меня, и, видимо, выполнил своё слово, раз я сейчас еду с вами. О нём у меня исключительно добрые воспоминания.

Повисло неловкое молчание. Арса восприняла это как знак, что мы хотим дослушать её рассказ до конца.

— Когда я пришла в себя, я сначала боялась открыть глаза. Но потом я ощутила запах смолы и не удержалась. Я была в таверне и проснулась. Моя предыдущая жизнь пронеслась и забылась, словно дурной сон, который закончился. Я лежала в кровати, долго пытаясь хоть что-то вспомнить из пяти прожитых мной лет жизни и не могла вспомнить ничего. — Девушка остановилась и задумалась о чём-то, или мерный цокот копыт по брусчатке, выложенной в этом месте дороги, отвлек её.

— Я спустилась вниз, где хозяйка таверны готовила для меня праздничный обед в честь окончания моей пятилетней службы. Она выглядела взволнованной, но, посмотрев на меня, несколько успокоилась. И тогда я пристала к ней с вопросами.

— Хозяйка таверны, с ожерельем в виде массивного ключа, рассказала мне, что вчера на пороге её таверны появилась странница стены, распугав светящимися ярко-голубыми глазами всех посетителей. Через неё говорил Хранитель Стены и объяснил владелице заведения, что завтра Арса проснётся и станет собой. — Девушка замерла и посмотрела в мою сторону:

— Расскажи о себе?