Изюмка

«Ну так что же? – нарушает молчание капитал. – Мог колокол зазвонить сам, допустим, от жара?» – «Нет, не мог, – твердо отвечает Андрей Викторович. – Пожар ведь был внизу, наверху никакого жара не было.» – «Так. А причина возгорания?» – «Ну тут все ясно, – решительно говорит завсектором под механические кивки Наташи. – Кипы сена влажные, внутри нагреваются. Плюс гнилая проводка. Это и причина. Горел сенной сарай. Мы сигнализировали везде, предупреждали, никто нас не слушал. В любой момент могло загореться. Потрошить все сено – это ведь физически невозможно. Мы стараемся, чтобы не залеживалось… но кипы ведь не меченые. Можно и проглядеть…» – «Ясно, – капитан записал что-то в тетрадь. – И все же – кто звонил? Ведь если колокол не мог звонить сам, значит кто-то там был? Так ведь?» – капитан по очереди смотрит на всех присутствующих. Все по очереди пожимают плечами. Наташа прячет глаза.

Иваныч! Ты небось все наши легенды уже слышал? – Андрей Викторович сидит в рабочей комнате напротив Серого. Держит в руке мутный стакан с чаем, но не пьет. – «Да не, я ж лясы точить не охотник… Вы ж знаете…» – «Я пожар имею в виду. Что будто колокол сам собой звонил, а наутро у Белого Клыка в клетке мальчик спал, а потом делся непонятно куда…» – «Не, не слыхал,» – решительно отказался Серый. – «Я это вот к чему веду, – Андрей Викторович поставил на стол стакан, так и не отхлебнув, вытер пальцы об брюки. – Не мог это быть дичок твой, как бишь его…» – «Изюмка? – фальшиво удивился Серый. – Нет, не мог!» – «Не мог? – подозрительно покосился Андрей Викторович. – Ну ладно, не мог, так не мог. А все же ты смотри, Иваныч, не ровен час… Отвечать-то все вместе будем…» – «Не понимаю я вас, Андрей Викторович,» – хмуро пробурчал Серый и отвернулся. – «Чего ж тут не понять! – развел руками ветврач. – Беспокойства много от пацаненка твоего. Был бы родной – ладно. А так – неведомо откуда… Стоит ли?» – «Ну это… того, мое дело…» – Серый хрустнул пальцами и встал. Андрей Викторович брезгливо поморщился на хруст и изумленно взглянул на Серого – в бесцветном голосе прозвучала необычная твердость. – «Ну как знаешь, конечно. Я только советую. Дурных советов не давал вроде…» – Андрей Викторович тоже поднялся и вдруг обнаружил, что Серого в комнате нет, и только чернеет открытая в коридор дверь.

Изюмка сидел в рабочей комнате и рисовал шариковой ручкой на обороте плаката «Посетите Ленинградский Зоопарк». Серый работал, но каждые пять минут прибегал в подсобку, бестолково оглядывался, хватал что-нибудь ему совершенно ненужное, раскрывал рот, словно хотел что-то сказать, но так ничего и не сказав, убегал снова. Наконец, Изюмка не выдержал: «Дядь Серый, чего? Может, мне уйти?» – «Нет, – Серый облегченно вздохнул и почти упал на табуретку. – Я спросить хотел. У тебя…» – Серый глядел на рыжие носки кирзовых сапог и даже не говорил «того». Изюмка встревожился: «Чего? Опять про пожар, да?» – «Нет, про другое. Мы тут с теткой Лизой говорили… Ты только сразу не отвечай, ладно? Додумай сперва. Потом скажешь. Завтра, послезавтра можешь. Или хоть на той неделе… Подумай…» – «Да о чем думать-то?» – напряжение Серого передалось Изюмке, он закрутил головой, пытаясь поймать ускользающий взгляд собеседника, заерзал на стуле. – «В общем, так, – решился Серый. – Я тебя спрашиваю: мог бы ты ко мне жить пойти? Хоть насовсем, хоть как. Не приглянется – домой вернешься. По тому, как ты говоришь, матери ты в обузу, сестра уже девка взрослая. Я, сам знаешь, бобылем живу. Деньги не ахти какие, но на ноги тебя поставить сумею. Вот так… И еще вот: сам, верно, понимаешь, не в милость тебе предлагаю – моя жизнь от того тоже по-другому повернется. К свету, может, да к пользе… А не хочешь ко мне, тетка Лиза тебя тоже зовет… Да ты не отвечай, не отвечай сейчас…»

Изюмка упрямо покачал годовой и, почувствовав торжественность момента, поднялся.

– Спасибо вам на добром слове, – мальчик низко и старомодно поклонился Серому. – И тете Лизе тоже. Только как же я маму и Варьку оставлю…

– Да мать может еще свою жизнь устроит… – нерешительно возразил Серый.

– Нет, – утвердил Изюмка. – Вам – спасибо, но пусть будет как есть.

– Да ясно-дело, – понурившись, согласился Серый. – Мать – это, того, ясно…

Изюмка кожей почуял разлившееся в воздухе неудобство, хотел уйти.

– Погоди, – Серый несмело и криво улыбнулся, – В гости-то хоть ко мне придешь? Иди вот еще лучше – ты на рыбалке был когда?

– Нет, не был.

– Ну, а хочешь?

– Конечно.

– Ну и хорошо, – обрадовался Серый. – И поедем. Я сам-то рыбак не из последних, – с необычным для него самодовольством добавил он. – И тебе обскажу все. И снасть разъясню… Так ты отпросишься дома, чтоб с ночевкой… Отпустят тебя?

– Конечно, отпустят! Хоть сейчас! – беспечно воскликнул Изюмка, радуясь, что тяжелая часть разговора осталась позади.

Серый просил ответить завтра… через неделю, но целую неделю носить все это в себе, думать – нет, этого бы Изюмка не выдержал. А теперь все уже позади…

– Экий ты прыткий, – усмехнулся Серый. – Надо ж снасть наладить, изготовить все…