Изюмка

Минут десять Изюмка сидел над чистым листом, не решаясь обмакнуть кисточку в майонезную баночку с водой. Задумчиво смотрел на белую бумагу, на разноцветные, почти не тронутые краски. Вспоминал одинокого оленя с запрокинутой назад головой и закат, который отражался в его глазах.

Изюмка нарисовал красноглазого оленя с огромными рогами, потом подумал и окружил его черными, уменьшающимися вдали пеньками не то срубленных, не то сгоревших деревьев. Пеньки заполнили весь лист, потому что горизонт Изюмка рисовать не умел. На самом верху поместилось жуткое багровое облако. Олень, могучий и красивый, звал кого-то, запрокинув голову. Никто не отзывался.

Вернулась из кухни Варька. Глянула на лист, попробовала присвистнуть, шумно задышала заложенным носом. Обмакнула кисточку, глянула на Изюмку: «Можно?» – «Ага,» – согласился Изюмка, гадая, что же еще такое собирается нарисовать Варька.

Неловко протянув руку через стол, Варька коряво, роняя алую краску на лист, написала внизу четыре буквы: «ОДИН».

* * *

Нина Максимовна сидела за столом, уронив голову на стопку тетрадей и чувствовала, как медленно, но неотвратимо засыпает.

В дверь постучали – вежливо, но твердо. – «Да, пожалуйста!» – встрепенулась Нина Максимовна. Пришел кто-то взрослый, потому что дети так не стучат. Дети стучат либо робко и неуверенно, словно скребутся, либо наоборот – бесшабашно и нагло, ладонью, а то и кулаком.

«Здравствуйте!» – на пороге высокая, строго и дорого одетая женщина. На кого же она похожа? Ах да, это же мама Илоны Захаровой. Кажется, она работает в каком-то оркестре. Играет… нет, не вспомнить на чем. И в школу не приходят даже на родительские собрания. Незачем, Илона не хулиганит и прекрасно учится. Почему же она пришла теперь?

«Я – Раиса Михайловна Захарова, мать Илоны Захаровой…» – «Да, да, конечно…» – закивала Нина Максимовна. – «Я могу с вами поговорить?» – «Да, да, конечно… Присаживайтесь.» – «Спасибо. Простите, я не буду говорить намеками, а перейду сразу к делу… Меня не устраивает дружба Илоны с ее теперешним соседом по парте, Кириллом, кажется… Она называет его какой-то кличкой… Вишенка…» – «Изюмка,» – подсказала Нина Максимовна. – «Да, да, Изюмка… Сейчас объясню, почему. В последнее время у Илоны снизилась успеваемость. Незначительно, но лучше спохватиться раньше, чем позже… Дальше. Она стала замкнутой, часто грубит. Задает иногда очень странные вопросы. Например: „Для чего люди пьют водку?“ – Как вы понимаете, информация для размышлений подобного рода может поступать к ней только от Кирилла… Я думаю, вы в курсе, что представляет собой его семья?» – «К сожалению,» – кивнула Нина Максимовна. – «Так вот. С тех пор, как он сел с ней за одну парту…» – «Извините, Раиса Михайловна, – вмешалась Нина Максимовна. – Но это не он, а она к нему села…» – «Ах, вот так, да? Ну, тем более…» – «И к тому же должна сказать вам, что Кирюша в целом очень хороший мальчик. Добрый, отзывчивый… Правда, он не очень хорошо успевает…» – «Кроме того, – твердо продолжала мама Илоны. – Я разговаривала с илониной музыкальной руководительницей. И она мне сказала, что за последний месяц Илона уже три раза пропускала занятия, объясняя это тем, что болела. Дома она ничего не говорила, на музыку уходила регулярно. Таких вещей прежде не случалось. К тому же интересно было бы знать, где она проводила эти часы…» – «А если спросить?» – «Я спрашивала. Она говорит, что качалась в парке на качелях. И при этом даже не особенно скрывает, что врет… И наконец. Мы живем с семьей Кирилла в одном дворе. Не знаю, известна ли вам репутация его матери, но мне она очень хорошо известна. Мне не хотелось бы, чтобы моя дочь даже близко подходила к подобным местам…» – «Но чем же я могу вам помочь?» – подавленно спросила Нина Максимовна. – «Прежде всего я просила бы вас пересадить Илону на ее прежнее место… Может быть, дать ей какую-нибудь общественную нагрузку, чтобы она после уроков должна была оставаться в школе… Месяц-полтора… Я со своей стороны сделаю все возможное… Вы поможете мне?» – «Да, да, конечно,» – сказала Нина Максимовна. Доводы илониной мамы произвели на нее впечатление. Изюмка, конечно, ни в чем не виноват, но ведь и Илона с родителями не виноваты, что у Изюмки такая семья. – «Да, да, – повторила она. – Все, что я смогу…» – «Большое вам спасибо!» – с чувством сказала илонина мама.

* * *

На следующий день перед началом уроков Нина Максимовна взглянула на предпоследнюю парту у окна. Изюмка что-то прятал в ящике стола, а Илона хотела не то достать, не то подглядеть, и пыталась вытащить из парты изюмкину руку. Изюмка, смеясь, сопротивлялся, закрываясь свободной ладонью. Илона, потеряв надежду, нырнула под парту. Ее пепельные кудри рассыпались у Изюмки на рукаве. – «А вот и не выйдет! А вот и не выйдет!» – повторял Изюмка. – «Ну покажи! Ну покажи!» – ныла почти совсем не видимая Илона.