Изломы (СИ)

К дому Северуса ноги несут её сами, этому нет внятных объяснений, в конце концов, это просто опасно… кто знает, сколько зла затаил на неё Северус. А если он сейчас обездвижит её и вызовет своих товарищей, чтобы развеять скуку этой ночью?

Но эти мысли кажутся гротескными, поверить в подобное всерьёз сейчас невозможно, и Лили отстранённо наблюдает за собой, вступающей на старую мостовую, а потом глядящей в завешенные окна. Затхлый запах грязной реки отдаётся сырым привкусом, и Лили думает – а может, и хорошо было бы, попади она сейчас в руки Пожирателям. Физическая боль вытеснила бы эту кошмарную, жилы тянущую муку, а потом ей дали бы умереть…

Лили стоит на крыльце минуту, другую, не решаясь всё-таки постучать или уйти. Может, Северуса нет дома. Может, он вообще переехал. И потом, даже если он не собирается убить её в собственной гостиной, с чего она взяла, что ему будет приятно её общество?.. Дверь вдруг приоткрывается, совсем чуть-чуть, так, чтобы можно было увидеть бесстрастного бледного Северуса, задрапированного чёрным. Он смотрит молча, без вопросов или приглашений войти, но сам факт, что он открыл двери, достаточно красноречив, чтобы шагнуть на порог.

Лили закрывает за собой дверь и застывает в неловкости – кто они друг другу? Что сейчас происходит? Кажется, Северус не собирается нападать, складывает руки на груди, запахивая мантию – непривычный жест; Лили поднимает глаза от его скрещенных рук к лицу и замечает чужую, неправильную жёсткость знакомых черт. Взгляд у него почти равнодушный, и Лили теряется. Зачем она пришла? Зачем он её впустил?

- Мамы не стало… - бормочет Лили, как будто оправдываясь.

На мгновение в его лице что-то меняется.

- Это не мы.

- Я знаю… - это просто автокатастрофа, абсолютно ничего сверхъестественного, - я не поэтому пришла. Не для того, чтобы тебе что-то предъявлять. Просто мы с Туньей поссорились, и я… - она неконтролируемо улыбается, это смешно, как будто ей снова двенадцать, поругалась с сестрой и убежала к другу, только друг больше не друг, и сестра… как будто и не…

Смех и слёзы, её трясёт, и страшно от самой себя, чудовищно, это всё слишком чудовищно, это не вмещается в сознание…

Северус ещё секунду смотрит ровно, а потом подходит и всё-таки обнимает, и это объятие растерзывает Лили окончательно – потому что он держит бережно и нежно, совсем как раньше, и это невозможная правда среди безразличных взглядов и сложенных на груди рук.

Он не дожидается, пока она успокоится – быстро, невесомо трогает губами её лоб и отстраняется, чтобы взмахнуть палочкой и призвать тёмную бутыль с вином и пару бокалов.

- Тебе лучше выпить, - сухо поясняет он.

Лили не спорит, хотя Вернон совсем недавно напоил её какими-то каплями; она падает на жёсткий неровный диван и вытирает лицо, стараясь прийти в себя. Северус откупоривает бутылку, кислый запах вина ударяет в нос резко и тошнотворно, Лили бросается в ванную, очень надеясь не перепутать двери с непривычки.

Возвращается она нескоро, хорошенько умывшись холодной мутной водой. Взгляд у Северуса цепкий, неласковый, он быстро оглядывает бледную Лили и чуть прищуривается.

- Наверное, нервное.., - бормочет Лили, снова садясь на диван, Северус молча взмахивает палочкой, накладывая чары обследования.

- Диагноз? – уточняет Лили, всё-таки добираясь до бокала с вином.

- Беременность, ранние сроки, - отстранённо сообщает Северус. – И сильное нервное потрясение.

Лили глотает вино залпом, стараясь не вдаваться в запах и вкус.

- Поздравляю.

Лили хмыкает и запускает пальцы в волосы.

- Смотрю, ты безумно рада, - ровно замечает Северус, снова складывая руки на груди.

Лили не отвечает.

Господи Боже, у них с Джимом будет ребёнок…

Таким вещам не радоваться вроде бы нельзя, но прямо сейчас она не ощущает вообще ничего, кроме желания спрятаться немедленно в самый дальний и тёмный угол. Хватит, хватит с неё сегодня новостей, переворачивающих привычный мир с ног на голову.

Больше Северус не заговаривает, Лили тоже не в состоянии поддерживать беседу, они соприкасаются плечами и иногда переглядываются, но долго выдержать взгляд не получается ни у неё, ни у него.

Хочется, чтобы время замерло, и можно было так сидеть, пока не получится всё осознать. Мамину смерть, внезапную беременность, чужого мужчину рядом, который переводит взгляд знакомых до ресницы чёрных глаз на её губы – всего единожды, но Лили замечает.

В какой-то момент Северус поднимается:

- Иди за мной.

Лили хорошо помнит потайной ход и лабораторию. Они варили у Северуса редко, но исключительно интересные составы; миссис Снейп смотрела на гостью неодобрительно, но молча, в двенадцать и в пять заходила к ним, чтобы со стуком уронить на разделочный стол разномастные тарелки с бутербродами.