Изменница поневоле

Ирина пришла к нему полчаса назад и сразу начала мыть посуду. Ванечка как приклеенный сидел у компьютера. Посуды набралось с завтрака и обеда.

– А? – отозвался он после долгой паузы. – Ты что-то спросила?

– Да. Я спросила, ты что-то правил?

Ирина сложила все тарелки донышком вверх на чистое льняное полотенце. Вытерла руки и подошла к столу. Страсть как хотелось снова сесть за работу. Столько идей теснилось в голове. Даже сюжет какой-никакой проступал. А начинала ведь она вовсе без этого, с набросков, которые Ванечка безжалостно правил. Ей бы вот только докопаться до мотивов возможного преступника!

– Нет, я ничего сегодня не исправлял, – нехотя признался он и сердито глянул на нее. – Ты стала подолгу где-то пропадать, тебе не кажется?

– Работа, – развела она руками и осторожно улыбнулась.

– Я был позавчера в кафе в три часа дня – тебя там не было. Мне сказали, что твоя смена закончилась в двенадцать. Ирина, – он взъерошил аккуратную прическу, что делал нечасто, – Ириша, я не хочу, чтобы ты мне врала.

– Я не вру! – Сердце упало куда-то в коленки, лишив ее способности твердо стоять на ногах.

– Понимаешь, в моей жизни все это уже было. Недосказанность, вранье, всякие глупые инициативы. Я не хочу повторения, Ирина! – И глаза, которые она так полюбила целовать, глянули на нее зло и холодно.

– Какого повторения, Ванечка? О чем ты?

Она улыбнулась, хотя очередное сравнение снова укололо. Они разные, совсем разные! Их нельзя сравнивать. Настя хрупкая и не очень умная, раз так засветилась. А она…

Она умнее, хитрее, способнее. Пусть и тяжелее Насти килограммов на пятнадцать.

– О каком повторении речь?

Ирина подошла к нему со спины, нагнулась. Положила подбородок ему на плечо, поцеловала за ухом.

– О таком, – все еще сердито, но уже без нажима, отозвался он. Поймал ее пальцы своими, легонько сжал их. – Я не хочу тебя потерять из-за какой-нибудь глупости! Ты что, всерьез решила отыскать преступника? Наивная девочка!

– С чего ты взял? – Она снова еле устояла на ногах. – Откуда, Ванечка?

– Отсюда! – Он подбородком указал на компьютер. – Отсюда, малыш. Я же вижу: ты решила, что взяла след. И в тексте, да, отрицать не могу, это выглядит очень захватывающе…

– Правда? – Она зажмурилась от счастья. – Ты правда так думаешь?

– Правда, – признался Иван со вздохом. – Но я не хочу, чтобы ты губила свой талант, ставила под удар наше общее дело и предавала нашу мечту ради… Ради сомнительного удовольствия увидеть преступника пойманным. Пусть все это так и останется на бумаге, идет, малыш?

– Но я не… – замотала Ирина головой. – Я ничего такого, поверь!

Она ни за что не признается ему в том, что задумала. Он точно не позволит. А она так близка к цели.

– Точно? – Иван покосился на нее, а она присела на соседний табурет и уже с нетерпением поглядывала на компьютер. – Точно ничего такого?

– Точно!

Ирина жалко улыбнулась. Нет, врать Ивану ей не нравилось. Но уж очень хотелось обскакать Настю. Доказать себе, Ивану, всем, что она умнее, проницательнее, осторожнее.

– Поесть ничего не принесла, детка? – спросил Иван как бы между прочим, вставая с места и приглашающим жестом указывая ей на табурет. – Прошу!

– Поесть? – отозвалась она рассеянно, тут же скользнув на его место. – Да-да, там котлеты горячие, рис с подливой. Ешь, пожалуйста.

И тут же забыла обо всем, начала шустро стучать по клавишам.

Иван распотрошил пакеты, которые она принесла. Вывалил в большую щербатую тарелку горячие котлеты. Из алюминиевой кастрюльки, обернутой в три полотенца, наложил рис с маслянистой подливой. Уселся с тарелкой за стол.

Еда была незатейливой, но сытной и вкусной. Ему нравилось, чем его кормила Ирина. Это вам не тонкие бутербродики с листьями салата и крохотным ломтиком бекона. Не рисовая дребедень с рыбными вкраплениями. И не подсохший кусок пиццы, оставшийся с вечера. Нормальная здоровая пища, как раз то, что нужно, чтобы насытиться. Как это она так сразу почувствовала, что ему надо? Почему у Насти не хватало ума или чего-то еще, чтобы это понять? Интуиция у покойницы работала только в одном направлении: найти и обезвредить. И уж если совсем начистоту, Ирина и писала ярче, легче. Он поначалу взялся ее править, но быстро оставил эту затею. Потому что сам увлекся и читал, не отрываясь.

Очень нравилось.

– Послушай, детка, – позвал ее Иван, когда все было съедено и тарелка отставлена в сторону. – А откуда ты взяла этого старого байкера? Как его там, Бориса?

– Что?

Ирина повела шальным взглядом по комнате, тряхнула головой. Заметила грязную тарелку на узком подоконнике, слегка поморщилась. В быту Иван был, мягко говоря, так себе. Ее мама назвала бы его поросенком, точно. Разбрасывал повсюду грязные носки, не спешил убирать и мыть посуду. И уж точно мог лечь спать, не почистив зубы.

Но таланты, видно, все такие.

– Прости, прослушала. Увлеклась. О чем ты спросил, Ванечка?

– Я спросил, откуда ты взяла старого байкера Бориса? – с легким раздражением повторил Иван. То, что она его почти не замечала, когда работала, задевало. – Это вымышленный персонаж, не так ли?