Изнанка желаний

Наверное.

Я не очень хорошо разбирался в женской психологии.

И ещё хуже — в психологии девочек-волшебниц.

Если начистоту, миритритка несносно хороша собой. Как и остальные волшебницы, включая меня в женском облике. Бери любую, и будешь доволен; если осилишь внутреннего паникёра, который откуда-то знает про такую вещицу, как эфебофилия^[2].

[2] Эфебофилия (др. — греч. ἔφηβος — юноша + φιλία — любовь), нимфофилия — половое влечение (либидо) взрослых людей к лицам подросткового и юношеского возраста, как к девушкам, так и к юношам. Чаще встречается у мужчин, при этом сексуальное возбуждение стимулируется физической незрелостью юношей или девушек, их неопытностью.

Короче, к концу поездки я был взвинчен совсем не близкой вылазкой в колдовской притон. Весна моего сердца запоздала, но, компенсируя это, ворвалась в мысли стремительно и безоглядно.

Не слишком-то подходящий момент, чтобы мечтать об отношениях.

Когда Владимир упомянул бар колдунов, я представил мрачное, стилизованное под средневековые казематы здание, в которое свет попадал сквозь узкие бойницы. И чтобы с потолков свисали пучки высушенных трав, со стен скалились маски, изображавшие чудовищ, а по углам комнат размещались ржавые котла, в которых побулькивали светящиеся эликсиры.

Реальность была прозаичнее. Конечно, полуподвальные помещения были декорированы фальшивыми кирпичами и пластиковым плющом, а интимный сумрак рассеивали одинокие лампочки… Но, на мой взгляд, схожим образом был отделан каждый бар в Питере, стремившийся к дешёвой оригинальности.

Вау-эффекта он не вызвал. Да и кучка людей, собравшихся у сдвинутых столов, не производила отталкивающего впечатления. Ну, пока не посмотришь им в глаза. У каждого был наготове этот расчётливый, вольдемаровский взгляд мясника, увидевшего коровью тушу.

Но никто не стал тыкать в нас пальцем или показательно натачивать ножи. Более того, после краткого взаимного изучения большая часть колдунов вернулась к своим занятиям.

И нет, ни один не притащил с собой корень мандрагоры или ещё какую-нибудь магическую дрянь. Большая часть общалась, попивая из кружек. Кто-то резался в бильярд. Троица у дальней стены играла в дартс и, если верить радостным кличам (в яблочко!) и ругательствам, весело проводила время.

Это точно собрание могущественных колдунов, а не сходка студентов после пар?

К нам вынырнул Владимир. Обжал мне ладонь, которую я не успел убрать, вычурно поклонился Алине. Та восприняла дурачества парня как подобает — попросту проигнорировала их.

— Вы рановато! Ещё не весь народ подвалил, — заговорщицки подмигнул мне Владимир.

— Но тут есть те, кто может помочь с марионетками? — уточнил я.

Пожалуй, чересчур громко. Пара человека обернулась, и вид у них был отнюдь не радужный.

— Но-но! — строго сказал Владимир, — Владелец местечка — свойский парень, однако и кричать о щекотливых темах не стоит. Народ может занервничать. Дождитесь спецов в… интересующей вас области.

— А тебе что-нибудь известно о марионетках?

Парень скользко улыбнулся.

— То же, что и всем. Да, и я уже упоминал, что напитки за наш счёт?

— Есть у вас манговый коктейль? — взяла быка за рога Алина.

Я вытаращился на неё, глубоко шокированный. Эта дотошная аккуратистка вознамерилась брать напитки из рук потенциального врага?

— Расслабься, — покровительственно сказала волшебница, заметив моё внимание, — Колдуны не посмеют отравить меня.

— Спешу заметить, что если кто-то и искал способы отравить волшебниц, то лишь отъявленные выродки, — встрял Владимир.

— Верю-верю. Дальше мы разберёмся без тебя. Позови, когда притащатся твои… специалисты.

Парень кивнул и отошёл.

— Разве не все они знатоки чернокнижия? — спросил я, когда убедился, что Вольдемар не услышит вопроса.

— Только у парочки хватит смелости в этом признаться. И то после того, как их почти поймали на горячем. Я слышала, что некоторые съезжают с обвинений, доказывая, что интересуются марионетками сугубо в теоретическом смысле. Казни они избегают, но клеймо подозрений остаётся. Такие сотрудничают охотнее прочих, чтобы доказать полезность.

Такое объяснение я ещё мог переварить. Но не то, что Алина беспечно направилась к стойке и заказала сразу три манговых лонга. Взгромоздилась на длинноногий стул и стала смотреть, как бармен работает с шейкером.

— Тебе не кажется, что ты ведёшь себя очень уж беззаботно? — прошипел я.

— Большая часть декоктов не работает на нас. А остальные… Я знаю, что делаю. В худшем случае почувствую лёгкое недомогание. А в прямом бою колдуны — уязвимая цель.

Увидев, что её объяснение меня не устроило, Алина снизошла до более развёрнутого комментария.

— Чернокнижники — это шакалы, стервятники. Они не нападут, если не уверены в победе, и предпочтут ударить исподтишка. Например, натравив своих марионеток. Я показываю им, что уверена в себе, чтобы ни у кого здесь не возникло мысли втихую сунуть мне кинжал из хладного металла под рёбра. К тому же я люблю манго.