Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

«Журналь де саван» создал прототип нового научного журнала, который окажется чрезвычайно влиятельным[678]. Это влияние быстрее всего обнаружилось по ту сторону пролива, в Лондоне. Здесь в течение месяца затеяли сходное печатное издание, названное «Философикал Транзэкшнз» (Philosophical Transactions). Как следовало из названия, журнал был сугубо научным. Редакция была в тесной связи с недавно основанным Королевским обществом, члены которого писали большое количество журнальных статей[679]. Однако журнал, строго говоря, не подчинялся Обществу, и это обстоятельство вызвало некоторые затруднения, когда Общество распалось на две ветви, Лондонскую и Оксфордскую, а страницы «Транзэкшнз» стали использоваться как пространство для оспаривания научных взглядов оппонентов. По примеру «Журналь де саван», публиковавшего статьи на французском, «Транзэкшнз» печатал статьи на английском. Это было совсем не само собой разумеющимся. Предполагалось, что образованные люди владеют латынью, а латынь все еще имела статус языка международного научного дискурса. И впрямь, ученые вскоре начали жаловаться, что отход от латыни крайне усложняет им жизнь, ведь теперь приходится владеть многими языками. Однако первый редактор «Транзэкшнз» Генри Олденбург был категоричен в этом вопросе: «Потому что они [статьи] предназначены для пользы тех англичан, которых привлекают вопросы науки, но которые не знают латыни»[680]. И здесь Королевское общество сделало заявление, важное для будущего европейской культуры. Оно предложило использовать местные языки для образования, несмотря на то, что это было против всех правил, установившихся в европейской письменной культуре и в социальной иерархии, где немалую роль играло хорошее образование. Это был важный символический шаг в процессе освобождения от длинной тени традиций эпохи гуманизма.

Тем не менее «Транзэкшнз» был более элитарным, нежели «Журналь де саван». Трехсот копий было достаточно для членов Общества, и они не пытались распространить его за пределами своего круга. Все же оба издания могли уверенно называться частью международного сообщества учености и открытий: Республики писем, отмеченной в монументальном и просуществовавшем довольно долго обзорном журнале Пьера Байля, «Нувель де ля републик де леттр» (1684–1718). Первый выпуск «Философикал Транзэкшнз» содержал одну статью, заимствованную из французского журнала, и одну из итальянского. В последующие номера часто включались статьи, переведенные из «Журналь де саван».

Научные журналы также позаимствовали у научного сообщества идею организации знаний в виде объемных энциклопедических публикаций, выпускаемых по частям. Журналы теперь имели похожую структуру, как справочник, который можно хранить и исследовать. Читатели XVIII века были весьма склонны к тому, чтобы относиться точно так же и к газетам[681]. Журнал или газета приобретали двойную ценность: как лист тематической информации и как поэтапно собираемый научный архив. Это был банк знаний, в котором наука играла все более важную роль.

«Философикал Транзэкшнз» и «Журналь де саван» проложили дорогу растущему рынку серьезных специализированных журналов, который покроет огромное количество отраслей знания. Это была одна из самых процветающих и прибыльных сфер книжного рынка XVIII века. Она особенно развилась во Франции, где новостной рынок и публикации о текущих происшествиях были столь жестко ограничены монополией «Газетт»[682]. Около двухсот журналов появилось на закате XVII века. Между 1700 годом и началом Французской революции в 1789-м количество увеличилось до восьмисот. Эта эпоха принадлежала специализированным журналам: среди самых важных и престижных были «Журналь экономик» (Journal économique) (1751–1771), «Обсервасьон де ля физик» (Observations de la physique) (1752–1823) и «Журналь де медисин» (Journal de médicine) (1754–1793). Журналы, появившиеся в середине века, оказались особенно успешными, как видно по этим предприятиям-долгожителям: из 115 периодических изданий, учрежденных между 1750 и 1759 годами, 63 просуществовали около года, а 21 — десять лет и больше. Другие журналы служили интересам сообществ по интересам: медицинских, сельскохозяйственных, коммерческих, музыкальных или художественных.