Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

«Я полагаю, что он лучший газетчик в нашем квартале; он встал до рассвета, чтобы прочесть «Пост мэн», сбегал, пока его соседи еще спали, два или три раза на другой конец города, чтобы узнать, нет ли вестей из Голландии. У него была жена и несколько детей, но его гораздо больше занимало, что происходит в Польше, чем в его собственной семье… Он худел от недостатка новостей и чувствовал себя ужасно при западном ветре [то есть когда противные ветры мешают долетать новостям из-за Английского канала]. Эта неугомонная жизнь разорила его вконец.

Я и думать забыл об этом человеке и о его делах, когда три дня назад, прогуливаясь по парку Сент-Джеймс, услышал, как кто-то издалека окликает мня. И это был не кто иной, как мой старый сосед-обойщик. Я увидел по его чрезвычайно неряшливой одежде, что он впал в крайнюю нищету… Но, Боже, — говорит мне он, — скажите мне откровенно, что вы думаете по поводу шведского короля? И вот, хотя его жена и дети голодали, я увидел, что его главной заботой был этот великий монарх[693]».

Эддисон представил это как размышления некоего Айзека Бикерстаффа, эсквайра, вымышленного персонажа «Татлера». Это изобретение давало авторам больше свободы. Взгляды, которые выражали вымышленные лица, нельзя было приписать Эддисону или Стилу; неудобная и зачастую жестокая сатира на пронырливых торгашей или пустоголовых щеголей подавалась от третьего лица. Господин Обозреватель мог продвигать идеи для реформирования вкусов, театра, Английского банка, нимало не заботясь, насколько они были осмысленными; все подавалось под соусом насмешки и остроумия. Тон весьма отличался от бесстрастной риторики «Ревью Дефо», но, вероятно, он был не менее эффективен. И, несмотря на то, что господин Обозреватель всячески отвергал серьезные политические намерения, то был журнал вигов, укоренившийся в салонах и кофейнях этого политического толка. Когда Джонатана Свифта в 1710 году наняли писать для «Экзаминер», целью было обеспечить партию тори печатным противовесом партии вигов, преобладающей в настроениях лидирующих печатных изданий[694].

Так же как «Татлер», Стил и Эддисон закрыли «Спектейтор» два года спустя. Не потому что издание стало не востребовано, скорее, давление рынка оказалось слишком велико. Многие успешные издания прожили недолго: десять лет существования «Ревью Дефо» — это исключение, подтверждающее правило. Такая судьба обнажает общее слабое место периодических изданий — зависимость от одного-единственного источника вдохновения. Как бы ни был талантлив писатель, непременно скажется необходимость писать регулярно с неостывающим пылом и остроумием на достаточно большое количество тем, не давая читателю заскучать. И журналы закрывались — не потому что теряли подписчиков, но потому что их создатели выдыхались.

Чтобы обеспечить журналу долгую жизнь, нужно было создать продуктивную модель, менее зависимую от одного творческого гения. В Англии шаг вперед совершил Эдвард Кейв, создатель «Джентльменс Мэгэзин» (1731)[695]. Он сохранил разнородное содержание, но отказался от интимного тона журнальных статей. Начав с выжимок из свежих новостей, журнал постепенно развился в независимое издание с оригинальным контентом, созданным профессиональными писателями, специально для этого нанятыми. Это была модель коллективной работы, к которой газетчики пока не были готовы.