Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Уоллингтон был человеком в высшей степени созерцательным, он иногда вопрошал себя, не была ли эта одержимость дневниковыми записями чем-то нездоровым. Несмотря на периодические денежные затруднения, от которых не застрахованы все торговцы, Уоллингтон много тратил на книги. В напряженные первые годы гражданских войн он скупал сотнями новые памфлеты. Грустно созерцая груды бумаги по всему дому, он признавал в 1642 году, что раньше такого не было: «Эти маленькие еженедельные памфлеты… были просто воришками, которые увели мои деньги, а я и не заметил»[891].

Уоллингтон — очень ценный очевидец, потому что он писал в период, когда среда новостей менялась очень быстро. В 1620-х и 1630-х, когда Уоллингтон начал составлять свои журналы наблюдений, публикация новых периодических изданий в Англии время от времени запрещалась и всегда строго контролировалась. Но, будучи лондонцем и ревностным пуританином, Уоллингтон был беспристрастным наблюдателем и одновременно случайным действующим лицом в тревожных политических событиях, разыгрываемых на подмостках столичной политики. В 1638 году Неемию подвергли допросу в Звездной Палате по поводу распространения книг, подстрекающих к мятежу. Зная о зверской расправе над автором этих книг Уильямом Принном, Уоллингтон, понятно, был встревожен[892]. Тремя годами позже он был среди 15 тысяч известных лондонцев, которые прошествовали в Вестминстер, чтобы убедить Палату лордов осудить ненавистного лорда Стаффорда. «Я не видел столько людей разом за всю жизнь, — размышлял Уоллингтон, — и когда они видели какого-либо лорда, проходящего мимо, то выкрикивали в один голос: “Правосудия! Правосудия!”».[893]

Уоллингтон очень осознанно относился к своему положению в вихре событий, которые всегда пропускал сквозь призму глубокой религиозности. Почти во всех событиях, о которых он рассказывает, он видит свидетельство Божественного провидения: наказание грешников или испытание веры детей Божиих. Целый том посвящен ужасным последствиям, которые постигнут тех, кто не соблюдает воскресный день, что случалось весьма часто в многолюдном мегаполисе.

В 1632 году Неемия Уоллингтон записал душеспасительную историю о том, как двое молодых людей работали на оснастке корабля в Уайтчепеле в воскресенье, и один из них упал и разбился насмерть[894]. Уоллингтон услышал эту историю от несчастного выжившего, и многие другие подобные истории — о ребенке, который свалился в камин, пока его мать затеяла ежемесячную стирку, о доме, который сгорел дотла, когда семья устроила переезд в воскресенье, — попадали к нему из устных рассказов. Пока гражданская война продолжалась, Уоллингтон с тем же тщанием собирал примеры внезапных бедствий, постигших королевские войска, когда они неподобающе вели себя по отношению к угодным Богу круглоголовым. Бог Уоллингтона немедленно показывал такими знамениями свое участие в жизни тех, кого он вел праведным путем и тесными вратами. Прекрасным примером является своеобразный отчет Уоллингтона о битве при Эджхилле: «Чудесное дело рук Божиих, направляющих пули»[895].

17.1. Записки Неемии Уоллингтона

Выискивая свидетельства дел Божественного провидения, Уоллингтон записывал без малейшего скептицизма многие странные и пугающие знамения: страшную бурю в 1626-м, метеорит в Беркшире в 1628-м. Спустя семьдесят лет подобные заметки искушенным лондонским газетчикам показались бы намеком на доверчивость деревенщины, но поколение Уоллингтона таких сомнений не испытывало[896]. Ужасная буря в Норвиче в 1643 году, унесшая жизни 111 грачей и галок, натолкнула его на такое объяснение: «Мы можем сделать вывод, что это происшествие может означать правосудие Божие над грабительскими выходками роялистов, которые, подобно грачам и галкам, живут и каркают за счет труда и пота честных людей»[897].

Педантичность Уоллингтона сохранила для нас красноречивое свидетельство растущего влияния горожан на значительные события. За несколько лет до рождения Неемии сэр Томас Смит весьма точно определил разделение английского Содружества на «тех, кто несет службы, и тех, кто не несет ничего». Ремесленники и торговцы принадлежали к последним и «не имели в содружестве голоса и авторитета»[898]. Уоллингтон был из того поколения, что опровергло это удобное для некоторых утверждение. Хотя он и тратился изрядно на новостные издания, когда они стали доступны, большую часть новостей он получал от друзей, случайных знакомых и тесных связей в кругу единоверцев. Некоторые события, такие как пожар на Лондонском мосту, он записывал, будучи их очевидцем. Сведения о других, как, например, о комете, так напугавшей короля Якова в 1618 году, он переписывал из памфлетов[899].