Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Линия по ужесточению санкций продолжилась и в 2011 г. В июне 2011 г. госсекретарь Х. Клинтон, выступая перед конгрессом, фактически констатировала, что политика перемен в отношении Ирана потерпела неудачу и была вновь заменена применением еще больших санкций. Тогда же был обнародован документ по внешней политике США – «Национальная стратегия борьбы с терроризмом». Согласно этому документу Иран и Сирия были признаны активными пособниками терроризма и рассматривались как спонсоры, обеспечивающие помощь организациям, угрожающим подорвать региональную стабильность. Премьер-министр Израиля одобрил политику США в отношении Ирана[805].

Перед премьер-министром Израиля стояла не менее сложная задача: остановить ядерный проект Ирана любыми средствами, но предпочтительно путем тесного сотрудничества с Соединенными Штатами. Существует мнение, имеющее в Израиле много сторонников, что публикация в начале декабря 2007 г. доклада американского разведывательного сообщества, согласно которому Иран еще в 2003 г. свернул военную ядерную программу, дала Тегерану зеленый свет на продолжение ядерных разработок. Новая победа М. Ахмадинежада на выборах в июне 2009 г. только усилила возможности антиизраильского «крена» в региональной политике Ирана. Поэтому иранское направление было объявлено ликудовским правительством приоритетным во внешней политике государства. Угрозы безопасности Израиля со стороны Хизбаллы в Ливане и ХАМАС в Газе премьер Израиля рассматривает как отражение иранского влияния и реализацию его интересов.

Нетаньяху понимал иранскую задачу лучше любого иного политика в мире (израильская ядерная программа развивалась примерно в том же русле еще в 1950–1960-х гг.). При этом Нетаньяху знаком с Америкой лучше любого иного израильского лидера. Но у Нетаньяху не сложились доверительные отношения с американским президентом. Действия американского президента, по мнению израильтян, привели к тому, что не Иран воспринимается в мире как угрожающий фактор, а Израиль. Именно разногласия по Ирану привели к тому, что отношения между Израилем и США находятся в самом удручающем положении за всю их историю.

Глава израильского правительства настаивал, что завершение Ираном 90 % работ в направлении развития технологий производства ядерного оружия должно стать «красной линией», по достижении которой понадобится военная акция. Главный вопрос для Израиля – когда Иран выйдет на способность защитить производство ядерного оружия и предотвратить любую атаку противника, применившего конвенциальное оружие (имеются в виду, прежде всего, иранские планы перевода основного производства обогащенного урана в малодоступные горные районы). Израиль опасается, что в этом случае Иран сможет достичь «зоны недоступности», и его ядерные объекты будут неуязвимы для израильских воздушных атак. Или, возможно, с этой задачей сможет справиться только военное вмешательство США[806]. Израильское правительство считает, что международное сообщество не имеет морального права ограничивать Израиль в действиях против Ирана после обозначенной «красные линии» для иранской ядерной программы[807].

Израильтяне попытались убедить американцев в том, что «красная черта» должна означать, что Иран не только не может иметь собственное ядерное оружие, но и обогащать уран до определенного уровня. У Израиля не получилось убедить Обаму поддержать эту позицию, и тогда Нетаньяху решил самостоятельно озвучить реальную угрозу в отношении Ирана, дабы поставить США и ЕС перед выбором: деструктивные санкции или военная кампания. Нетаньяху был уверен, что США и ЕС предпочтут санкции. Это, очевидно, было его целью с самого начала – добиться таких жестких санкций. Израильский премьер добился от США и Европы того, чего хотел: против Ирана начала работать система жестких санкций.

Ни США, ни Евросоюз не поддерживали идею удара по Ирану. Неприятие западными лидерами жесткой позиции правительства Нетаньяху вполне понятно: США и Европе масштабный военный конфликт на Ближнем Востоке не нужен. К тому же, по их мнению, военная операция сыграла бы на руку радикальным антизападным силам в иранской элите, усилив соответствующее общественное настроение. Для США к тому же подобное поведение Израиля грозит ухудшением и без того испорченного имиджа. Эскалация конфликта между Тегераном и Иерусалимом вынуждала США публично озвучивать свою произраильскую позицию. Это усиливало антиамериканские настроения в исламском обществе, где существует устойчивое мнение, что за всеми шагами Израиля стоит Вашингтон, а значит, последнему приходится невольно разделять моральную ответственность со своим ближневосточным союзником за все его заявления. Поскольку Обама не хотел, чтобы цены на нефть подскочили в канун выборов 2012 г., он решил воздержаться даже от дипломатического конфликта с Тегераном. Обаме накануне выборов была невыгодна любая враждебная акция, поскольку она могла спровоцировать неконтролируемый рост цен на нефть, что, в свою очередь, могло негативно сказаться на его избирательных перспективах.