Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Хотя в оценках событий и перспектив «арабских революций» израильскими лидерами и рядовыми гражданами существовали некоторые различия, привычный политический курс в стране не претерпел никаких существенных изменений. Главным внутриполитическим результатом для Израиля после начала «арабской весны» являлось дальнейшее укрепление правого лагеря, который делал упор на объективной необходимости ужесточения оборонной политики Израиля и готовности принять в случае необходимости предельно жесткие меры. В ноябре 2011 г., отступив от тактики сдержанности, Б. Нетаньяху подверг резкой критике политиков, поддержавших революции в арабских странах. По его мнению, лидеры стран Запада, особенно президент США Б. Обама, были неправы, вели себя «наивно» и «не понимали реальности», когда не поддержали бывшего президента Египта Х. Мубарака. Б. Нетаньяху подчеркнул, что изначально предвидел: арабские революции станут исламскими, антизападными, антилиберальными, антиизраильскими и антидемократическими[810].

Израильская политическая элита с самого начала «арабских революций» опасались демонтажа ближневосточных светских режимов и как следствие – усиления радикальных исламистских группировок в регионе. Израильские политики в своих оценках исходили из того, что эмоциональное неприятие Государства Израиль в арабском мире столь велико, что любые перемены в странах этого мира будут означать усиление антиизраильской направленности. Рассчитывать на потепление отношений с этими странами, по мнению израильских политиков, не приходилось. Даже если новые арабские режимы будут «умеренными» и удержатся у власти, то они, скорее всего, придут к мысли об отказе от признания Государства Израиль и установления каких бы то ни было с ним отношений.

Военно-политический мейнстрим Израиля продолжал полагаться на силу. По мнению начальника армейской разведки АМАН генерал-майора Авива Кохави, в данных условиях нужно было готовиться к тому, что угрозы с разных сторон Ближнего Востока будут становиться все более серьезными[811]. Тактика – показать мощь Израиля, и продолжать убеждать Запад, прежде всего Соединенные Штаты, что Израиль «единственная демократия на Ближнем Востоке», островок стабильности в регионе, форпост Запада в «столкновении цивилизаций»[812].

Но существовали и противоположные опасения, что арабская революция подорвет значимость Израиля для стран Запада. У западных столиц, возможно, не останется главного аргумента, согласно которому Израиль является единственной демократией на Ближнем Востоке, и их поддержка будет ослабевать. Израиль был больше заинтересован в стабильности арабского мира, чем в достижениях арабских государств на пути развития демократии.

Израиль опасался, что в Северной Африке и на Ближнем Востоке создается зона нестабильности, которая грозит появлением новых конфликтов, разрушением старых коалиций, поиском новых, возможно антиизраильских, и усилением терроризма. На повестке дня стояли проблемы противостояния с Ираном, резкого ухудшения взаимоотношений с Турцией, а также борьба с тактическими противниками – боевиками из ХАМАС и Хизбаллы.

Перед Израилем стояла задача определить свои отношения с основными неарабскими странами, оказывающими сильное влияние на расстановку региональных сил после арабских социальных волнений – Турцией и Ираном. Израилю было не выгодно ухудшение отношений с Турцией. Помимо чисто экономических издержек, которые оно бы повлекло, израильско-иранские противоречия не могут оставаться без внимания Турции. Хотя это государство и заинтересовано в ослаблении Ирана, оно не стремится, чтобы израильтяне диктовали свою волю мусульманским странам региона.

Борьба за региональное лидерство между Турцией и Ираном и балансирующим между ними Израилем могла и может привести к нарастанию дестабилизирующих процессов в регионе. Таким образом, отношения Турции и Израиля выходили далеко за пределы проблемы сосуществования этих влиятельных стран.

В отношениях с соседними арабскими государствами после «арабской весны» у Израиля также наблюдалась неопределенность и настороженность. В Египте «Братья-мусульмане», ставшие частью нового политического порядка, по мнению израильтян, неизбежно должны были поддерживать ХАМАС, который считается частью их движения, что привело бы к осложнению обстановки в Газе и Палестинской администрации.