Изумруд раджи

– Если я смогу что-то сделать для вас, – помните, я говорю серьезно…

Да, такие вещи всегда говорят… Но очень редко человеку приходится держать свое слово! И уж, конечно, не через – сколько? – девять или десять лет… Он бросил на нее быстрый взгляд: она по-прежнему была очень хорошенькой, но потеряла то, что составляло для него ее очарование, – этот вид наивной, нетронутой юности. Теперь ее лицо стало более интересным – возможно, более молодой человек так и подумал бы, – но сэр Эдвард теперь совсем не ощущал того прилива теплых чувств, которые нахлынули на него в конце путешествия через Атлантику.

Его лицо стало лицом осторожного юриста. Он довольно резко произнес:

– Конечно, моя дорогая леди. Буду очень рад сделать все, что в моих силах, хоть и сомневаюсь, что могу теперь чем-то помочь.

Если он готовил себе путь к отступлению, то Магдалена этого не заметила. Она принадлежала к тому типу людей, которые способны видеть что-то одно, а в этот момент она видела только то, что ей было нужно. Она считала само собой разумеющимся, что Поллизер готов помочь.

– У нас ужасные неприятности, сэр Эдвард.

– У нас? Вы замужем?

– Нет, я имела в виду нас с братом. О, Уильяма и Эмили тоже, между прочим. Но я должна объяснить. У меня есть – была – тетя, мисс Крэбтри. Возможно, вы читали о ней в газетах. Это было ужасно. Она погибла – ее убили.

– А! – Вспышка интереса озарила лицо сэра Эдварда. – Примерно месяц назад, да?

Девушка кивнула:

– Даже меньше, три недели назад.

– Да, помню. Ее ударили по голове в собственном доме. Они не нашли того, кто это сделал.

Магдалена Воган кивнула:

– Они не нашли этого человека и, я думаю, никогда не найдут. Видите ли, возможно, там никого и не было.

– Что?

– Да, это ужасно. Об этом в газетах ничего не писали. Но так думают полицейские. Они знают, что никто не входил в дом в ту ночь.

– Вы хотите сказать…

– Что это кто-то из нас четверых. Это должен быть один из нас. Они не знают, кто именно, и мы не знаем… Мы не знаем. И мы сидим там каждый день, с подозрением глядя друг на друга, и гадаем. О! Если бы только это мог быть кто-то посторонний, но я не понимаю, как это может быть…

Сэр Эдвард пристально смотрел на нее со все большим интересом.

– Вы хотите сказать, что члены семьи под подозрением?

– Да, именно это я хочу сказать. Полицейские так не сказали, конечно. Они были очень вежливы и любезны. Но они обыскали дом, они допрашивали всех нас, и Марту, снова и снова… И так как они не знают, который из нас, они медлят. Мне так страшно, до ужаса страшно…

– Моя дорогая девочка… Бросьте, вы наверняка преувеличиваете.

– Ничего подобного. Один из нас четверых – больше некому.

– Кто те четверо, о которых вы говорите?

Магдалена села прямо и заговорила более сдержанно:

– Это я и Мэтью. Тетушка Лили была сестрой нашей бабушки. Мы жили с ней с четырнадцати лет (мы близнецы, знаете ли). Еще там был Уильям Крэбтри. Он приходился ей племянником, сыном ее брата. Он тоже жил там со своей женой Эмили.

– Она их содержала?

– Более или менее. Уильям имеет небольшое количество собственных денег, но у него слабое здоровье, и ему приходится жить дома. Он человек тихий, мечтательный. Я уверена, невозможно, чтобы он… ох… с моей стороны ужасно даже думать об этом!

– Я все равно далек от понимания положения. Может быть, вы согласитесь коротко изложить факты, если вас это не слишком расстроит?

– О нет, я хочу вам рассказать. И я до сих пор так ясно все это вижу – до ужаса ясно. Мы попили чаю, понимаете, и все разошлись заниматься своими делами. Я – шить платье. Мэтью – печатать статью, он немного пишет для газет; Уильям – заниматься своими почтовыми марками. Эмили не спускалась к чаю. Она приняла порошок от головной боли и легла. И вот мы все занимались своими делами. А когда в полвосьмого вошла Марта, чтобы накрыть стол к ужину, тетушка Лили была… мертва. Ее голова – ох, это ужасно! – была просто расколота.

– Орудие нашли, я думаю?

– Да. Это было тяжелое пресс-папье, оно всегда лежало на столе возле двери. Полицейские проверили отпечатки пальцев, но на нем их не было. Его тщательно вытерли.

– А каковы ваши первые предположения?

– Мы, конечно, думали, что это грабитель. Два или три ящика бюро были выдвинуты, будто вор что-то искал. Конечно, мы решили, что это грабитель! А потом пришли полицейские и сказали, что она умерла по крайней мере час назад, и спросили у Марты, кто заходил в дом, и та ответила, что никто. А все окна были заперты изнутри, и никаких признаков, чтобы кто-то возился с замками. И тогда они начали задавать нам вопросы…

Она замолчала. Грудь ее вздымалась; глаза, испуганные и умоляющие, смотрели на сэра Эдварда в поисках поддержки.

– Например, кто получит наследство после смерти вашей тети?

– Это просто. Мы все получим, в равной степени. Она завещала разделить деньги поровну между нами всеми.

– А как велико наследство?

– Поверенный сказал нам, что оно составит примерно восемьдесят тысяч фунтов после уплаты налога на наследство.

Сэр Эдвард открыл глаза, слегка удивленный.