Изумрудная скрижаль

– Бинариус… должно произойти сцепление корпускул… Да, он прав, все получится! «Я белый из черного и красный из белого, и желтый из красного, и я говорю саму правду…»

От мудрствований его отвлек сильный удар в дверь. Надо же… всегда запирал на ключ, а сегодня позабыл. Не привык, что в этом замке кто-то может вот так запросто вломиться в его священные покои.

Обернулся, зло оскалил клыки. Обычно это производило сильное впечатление, но только не на тех людей, которые вошли к нему сейчас.

– Господин Максимов? Поручик? Что за бесцеремонность?.. – Граф сощурился, вглядываясь сквозь полумрак в непрошеных гостей. – И что у вас за вид?

Максимов запахнул было шинель, чтобы прикрыть ставший непрезентабельным шлафрок, но почувствовал себя неуклюжим, лишенным возможности быстро реагировать на какие-либо эксцессы, которые вполне могли возникнуть в ходе дальнейшего общения. Скинул шинель на руки Андрея Вадимовича.

– Анита пропала!..

Граф привстал из-за стола, его страшные глаза неистово засверкали, пронзив поручика Баклана, стоящего за спиной Максимова.

– Как пропала? При каких обстоятельствах?

– Неожиданность… полная… – пробормотал Баклан тоном гимназиста, обвиненного учителем в худом проступке.

И кратко пересказал, что случилось ночью и на рассвете.

– Утонула?! – взвился граф, теряя самообладание. – А вы… Вы куда смотрели, господин гвардии офицер?

– Ваше сиятельство, я и предположить не мог…

– Какой от вас прок? Сначала ее чуть не убила мол собственная дочь, потом похитил неизвестно кто… Это все происходило у вас под носом, а вы изволили ворон считать?

Максимов не узнавал лихого и самоуверенного Андрея Вадимовича. Поручик под огненным взором графа ссутулился, потерял всю свою молодцеватость, стоял мямля мямлей, подобно мелкому клерку из заштатного департамента, которого распекает начальник-самодур.

Незапертая дверь вновь скрипнула, и в кабинет вошла Анита. Она была свежа, волосы бережно уложены, глаза подведены, на сером дорожном платье – ни соринки, ни пятнышка. На чудом спасшуюся из трясины совсем не походила.

Граф и поручик уставились на нее, как на привидение, явившееся с того света. Максимов сунул руку в карман шлафрока и повернулся к Андрею Вадимовичу.

– Вы живы? – промолвил последний ошеломленно.

– Что это значит, сударыня? – прокаркал граф. – Мы уже оплакивали вас… Где вы были?

Анита приложила одну ладонь к другой, изображая аплодисменты.

– Браво. Трагикомедия отыграна блестяще, все актеры справились со своими ролями. Алекс, забери у своего спасителя оружие.

Воспользовавшись замешательством гвардии поручика, Максимов сунул руку в его карман, извлек оттуда пистолет и тотчас отступил на три шага назад. Выудил свой «Патерсон». Два дула грозно смотрели на Андрея Вадимовича, застывшего как соляной столп.

– Леш… ты чего?

– Я вам не Леша. Да и вы, судя по всему, не Андрей.

– Нет, он действительно Андрей, – сказала Анита. – Только фамилия у него другая – Кулик. Занятно, правда? Кулик, прикинувшийся Бакланом. Не зря Вероника все время путалась. Чувствовала, что до Баклана он не дорос.

Она подошла к письменному столу. Граф спешно сгреб бумаги с формулами, но Анита на них не смотрела. Она подтянула к себе номер «Вестника для русинов».

– Когда вышла эта газета, замок уже был отрезан от мира. Йонуц погиб, и никто не мог привезти ее сюда, кроме вас. – Она в упор посмотрела на экс-Баклана. – Вы как раз тогда прибыли из деревни…

– Я прибыл не один!

– С вами был несчастный охотник. Но в деревне нет газет, он не имел возможности… да и вряд ли имел желание… снабжать его сиятельство прессой. Это сделали вы. Тут-то я вас и заподозрила.

– В чем?

– В том, что вы выследили и убили настоящего Андрея Вадимовича Баклана и заняли его место. Письмо, которое мы с Алексом написали российскому комиссару, безусловно, было перехвачено.

– Каналья-кабатчик проболтался Йонуцу! – процедил Максимов, вспомнив сцену в деревне, когда сидел в сугробе у входа в трактир.

– Вы решили этим воспользоваться, убили какого-то русского чиновника, который наверняка и не знал о наших бедах, и прибыли сюда под его именем, как представитель верховного руководства края. Дорогу через лес вы, конечно, знали, могли бы обойтись без провожатого, но прихватили с собой больного старика, чтобы, во-первых, все выглядело еще более правдоподобно, а во-вторых, чтобы в деревне не осталось никого, кто мог бы показать путь к замку. Проводника вы задушили первой же ночью, когда спали с ним в одной комнате. Поскольку осмотр и вскрытие тела производил его сиятельство, все сошло за естественную смерть от сердечного приступа.

Граф Ингерас скривил рот в деланой усмешке:

– Зачем бы понадобилась вся эта комедия?