Изумрудная ведьма

На холодных камнях босые ноги замерзли мгновенно, но Эль молчала. Да и шли они, в общем, недолго. А может, это она, пропав в своих мыслях и размышлениях о всей неловкости ситуации, не заметила, как они достигли верхушки. Тем не менее, то, что пол под ногами стал будто теплее, Эль поняла далеко не сразу. А потом показался свет. И в этот момент шедший чуть впереди Альва остановился.

– Дальше мне нельзя, но можно вам.

– Это еще почему? – подозрительно нахмурилась Эль, за что была награждена легкой улыбкой.

– Я Волк. Живые существа нас не любят. И встречаться с тем, кто ждет там, мне лучше не стоит.

– А мне, значит, можно?

– Я бы сказал, даже нужно. Поверьте, вы бы поняли, соври я вам. У нас уже был такой разговор. Помните?

«Ах! Ну да…»

Наверное, она покраснела, но Фредрик ничего не сказал. Лишь пропустил ее вперед, а сам тоже принялся осторожно подниматься следом, но куда медленнее. Эль же, неожиданно для себя, была так заинтригована тем, что ждало ее на самом верху, что бесстрашно преодолела последние десять ступеней и оказалась на верхней площадке одной из западных башенок. Она оказалась крошечной. Настолько маленькой, что Эль пришлось стянуть с себя шляпу и пригнуться, чтобы ступить под узкую треугольную крышу, которая покрывала выстроенные в круг десять толстых колонн. Удивительно, но здесь не было ветра, хотя в родной башне Эль тот завывал не умолкая. Однако уже через пару шагов, проморгавшись и привыкнув снова к яркому солнцу, она поняла, в чем причина.

Большое гнездо располагалось у самого края, и было неясно, как то не падало от любого движения. Острое, сплетенное будто из ломанных железных обломков, оно выглядело так странно и тревожно, что Эль не могла отвести от него взгляд. И лишь когда подошла ближе, заметила движение и отшатнулась.

Птица смотрела на нее будто бы изучающе. Похожая на орла, но не орел, со странным свечением вокруг сложенных крыльев, но было в них что-то странное, немного пугающее. Однако Эль не ощущала враждебности. Только настороженный интерес.

– Это алерион, – раздался за спиной голос Альвы, и она оглянулась. Волк стоял, прислонившись к одной из колонн, не рискуя подойти ближе, и с улыбкой смотрел на встрепенувшуюся птицу. А та вдруг с тихим лязгом расправила свои крылья, словно хотела закрыть гнездо, и с каким-то трепетом Эль увидела, что вместо перьев те состояли из тонких, заостренных к концу, огненного цвета лезвий. – Единственные существа, которые могут проникать вглубь Механического леса. Ее гнездо свито из железных деревьев, ведь обычные просто не выдержат остроты крыльев.

– Значит, мне не показалось, – тихо проговорила Эль, глядя в большие сиреневые глаза алериона. Белая голова чуть склонилась набок, словно птица тоже разглядывала свою гостью.

– Обычно они безобидны. Но ножи, сделанные из перьев этих птиц, слишком высоко ценятся, чтобы человек не пытался на этом нажиться. В конце концов, только ими и можно уничтожить ваши магические амулеты, что стало так популярно во время последней войны. Поэтому алерионы научились осторожности. Правда… – и Альва нехорошо усмехнулся, – уже было поздно. Эта, наверное, одна из последних.

– Как жалко, – совершенно искренне прошептала Эль, разглядывая потянувшуюся к ней птицу, а затем опустилась на пол прямо около острого и изломанного гнезда, прежде чем коснулась мягких настоящих перьев на тонкой шее. Послышалось тихое стрекотание, и она невольно улыбнулась, а потом и вовсе рассмеялась, когда наглый большой клюв легонько ущипнул ее за палец, требуя новой ласки. – Зачем уничтожать такую красоту?

– Затем, что страх не лучший советник. Эта птица была создана такой, чтобы уметь себя защитить. Но ее перья убили больше людей, чем вся сталь этого мира. Как и ваша магия. Да, возможно, сейчас она кажется вам бесполезной, но не стоит ее недооценивать. Иначе рискуете повторить судьбу алерионов.

Эль замерла, глядя в удивленные сиреневые глаза птицы, а потом тихо спросила:

– Закончить свою жизнь в одиночестве наверху крошечной башни?

– Да.

– Как он, – прошептала она.

– Как он, – так же тихо согласился Волк. И пояснять, о ком шла речь, им обоим было ненужно. Черный Колдун…

Повисло молчание, но теперь не было ни восторга от вида столь редкого чуда, ни даже малейшего проблеска радости. И, похоже, сидевший перед Эль последний алерион что-то почувствовал, потому что вдруг возбужденно и утешающе застрекотал, словно хотел что-то сказать, а в следующий миг раскрыл огромные крылья. И это зрелище оказалось настолько прекрасным, что Эль не смогла устоять. В молчаливом восхищении она смотрела на искрившееся золотое оперение, что тихо звенело, будто легкая музыка. И, повинуясь какому-то совсем уж неконтролируемому порыву, ее рука сама потянулась огладить эти блестевшие в лучах солнца крылья.

– Лучше не надо! – раздался позади предупреждающий окрик Альвы.