Изумрудные окна

- Я собираюсь делать окна для церкви, потому что я профессионал в этом деле, — сказала Брук, — и потому, что мне нужен хороший старт для моей карьеры. И, когда я закончу, очевидно, что не с вашей помощью, жителям этого города будет чем гордиться. Заслуживают ли они этого — это уже другой разговор. У меня нет сомнений, что мы с Ником сделаем это. Так что увидимся, миссис Хемфилл. Следующие несколько месяцев обещают быть интересными.

И до того, как миссис Хемфилл перевела дыхание, чтобы ответить, Брук развернулась и вышла из кабинета, задев при этом Рокси, которая, слыша весь разговор, потеряла дар речи. Однако проходя мимо сестры, Брук была уверена, что в глазах Рокси светились огоньки восторга.

Впервые за семь лет Брук почувствовала удовлетворение, потому что смогла отстоять свое достоинство.

Некоторое время Абби Хемфилл сидела без движения, пытаясь сдержать в себе бурлящий гнев, вызванный приходом Брук. Вскоре последняя капля спокойствия улетучилась, и она с силой хлопнула по столу, сметая с него телефон, коробку карандашей, календарь и калькулятор.

- Мерзкая маленькая бродяжка! — процедила она сквозь зубы.

Она закрыла лицо руками, чувствуя, как на нем выступили капли пота. Она знала, что, пока эмоции внутри нее не взорвались, ей нужно выбраться из кабинета.

Схватив сумочку, она вышла во двор и села в машину. Она ехала в офис президента школы, ведя машину, как какой-то маньяк, пылая от ярости.

На стоянке было припарковано всего несколько автомобилей: в школе наступили каникулы и только несколько учителей и завучей были на месте. Хлопнув дверью машины, Абби быстро, как только ей позволяли высокие каблуки, направилась к школе.

Она с силой открыла дверь и ворвалась в офис своего мужа. В это время он говорил по телефону и был удивлен ее неожиданным вторжением.

- Мне нужно поговорить с тобой, — решительно прошептала она.

Джеральд поднял руку, давая ей понять, чтобы она помолчала, и продолжил разговор.

Абби скрестила руки на груди и начала ходить по офису взад и вперед, как заключенный, ожидающий освобождения.

Когда муж, наконец, повесил трубку, она, положив обе руки на его стол и наклонившись, сказала:

- Она вернулась.

- Кто вернулся?

- Эта Брук Мартин. Ник Марселло нанял ее для работы над окнами нашей церкви.

Джеральд Хемфилл отрешенно посмотрел на свой стол, в то время как его жена продолжала кричать, и не глядя на нее, пробормотал: «Сядь, Абби, мне нужно сделать еще один звонок».

Абби схватила его за руку, пытаясь помешать ему набрать номер, и заставила взглянуть на нее.

- Она пришла в мой офис и обругала меня, Джеральд!

Джеральд снова попытался набрать номер.

- Обругала тебя? Это интересно. Абби, а что это у тебя на юбке? О Боже, ты выглядишь, как после драки.

Абби взглянула на юбку, испачканную, наверное, в старой церкви, и отряхнула ее рукой.

- Ты выслушаешь меня? — спросила она. — Я должна остановить это. Интересно, за какие заслуги наш строительный фонд будет платить этим двум, может за то, что они заведут роман?! Если они занимались этим прямо в школе, то чем, по-твоему, они будут заниматься там?

- Алло, мистер Хартфорт у себя? — спросил Джеральд по телефону, листая какие-то бумаги на столе. — Привет, Боб. Это Джеральд, у меня эти бумаги по переводу, о которых ты спрашивал...

Пораженная, Абби отступила.

- Джеральд! — прошептала она, но, казалось, он не слышал. Вместо этого он поднял указательный палец и показал на стул.

Абби упала на стул и, положив ногу на ногу, начала нервно качать одной. Телефонный разговор все продолжался, и она уже была не в силах сдерживаться, вскочив, она опять начала расхаживать взад и вперед.

Джеральд повесил трубку и потянулся за какой-то папкой, будто забыв, что его жена была в комнате.

- Джеральд, я пришла поговорить с тобой!

- Ты выбрала не лучшее время, дорогая, я действительно завален работой. Пока нет занятий мне надо успеть сделать миллион вещей.

- Ты всегда завален работой! — сказала она. — И у меня дел по горло. Но я расстроилась из-за того, что произошло! Наша ответственность — проследить за тем, чтобы наши десятины и пожертвования нашли правильное применение, и я...

- Можешь подать мне вон ту телефонную книгу, на столе за тобой, дорогая? — прервал он, указывая на стол.

Абби остановилась на половине фразы и уставилась на мужа. В такие минуты она чувствовала себя несчастной, и слезы были бы желанным облегчением для нее. Но она уже давно не могла плакать. И только злость была самым ярким проявлением ее эмоций.

- Ничего, Джеральд, — сказала она, — забудь об этом.

Она повернулась и собралась уходить.

- Пока, дорогая, — ответил Джеральд, — увидимся за обедом. Я бы с удовольствием съел лазанью, греческий салат и, может быть, сырный пирог.

Абби остановилась в холле и прислонилась к стене. Ее глаза застилала пелена, но слезы не текли. Лазанья и сырный пирог, всегда чистый дом, безупречная репутация и жена-подарок — вот что имело значение для Джеральда. И она давным-давно научилась обеспечивать все это.