Изумрудные окна

Брук много пережила, после того как оставила Хайден, она была уверена, что жизнь состоит из одних трудностей. Не было и дня после выпускного вечера, чтобы она не чувствовала ужасного унижения, возникшего в тот момент, когда она подняла глаза и испуганно взглянула в гневные лица мистера и миссис Хемфилл. С тех пор не прошло ни дня, чтобы она, закрыв глаза, хотя бы раз не вспомнила те дружеские объятия и не удивилась, как такой невинный дружеский жест может иметь такие ужасные последствия.

Проехав через рабочую часть города к дому своих родителей, она вспомнила ярость на лице отца в ту ночь, когда мистер Хемфилл позвонил и сказал ему, будто бы они поймали его дочь за непристойным занятием. В тот момент Брук увидела, что отец способен покалечить другого человека. Никогда в жизни она не забудет его огромную, крепкую фигуру и впечатление, будто бы он нес свою поруганную честь, словно оружие, которое требовало мести.

— Папочка, куда ты идешь? - закричала Брук.

- Я собираюсь найти Ника Марселло и убить его! — Голос Джорджа Мартина сотрясал основание дома.

Она обернулась к матери:

- Мама, останови его!

- Нет! — вскрикнула мать, — если он не убьет его, я сделаю это сама.

Почему родители так легко и быстро поверили тому, что говорили Хемфиллы?

- Но ничего не было! Он просто обнял меня! Он поздравил меня! Он ничего не добивался от меня, мама! — кричала она. — Мы никогда не были вдвоем, папа, мы просто обнялись. Что здесь плохого?

- Он взрослый человек, а ты — ребенок, — взревел от ярости отец. — К тому же он — учитель.

- Он ни в чем не виноват! — Брук всхлипывала, хотя понимала, что ничего из сказанного ею не переменит мнения родителей, — Ник не пользовался своим положением учителя!

Но Абби Хемфилл говорит совершенно другое, — истерически выкрикивала ее мать. — Всю нашу жизнь мы работаем в этом городе, чтобы прослыть добрыми людьми, у которых хорошие дети. А с нашим доходом, который заставлял других относиться к нам снисходительно, это не так уж просто. И вот теперь, в одну ночь все разрушено. Мы стерты в порошок. Ведь что бы ни произошло в городе, словам Абби Хемфилл всегда верят.

Ее мать была права. Брук никогда не забудет заголовки газет, вышедших наутро. Между строк там можно было прочитать, что у нее с Ником был тайный роман. Когда же в одной из газет она прочитала, что его уволили из школы за то, чего он не совершал, это переполнило чашу ее терпения.

В то же утро она сложила чемоданы, забрала свои деньги, которые ей удалось заработать в местной кассе театра и сэкономить, села в маленькую старую машину, купленную месяц тому, и уехала куда глаза глядят подальше от города — даже до того как родители узнали об этом. Единственным человеком, видевшим, как она уезжает, была ее сестра Рокси, в то время ей было всего десять лет. Рокси сидела на крыльце и с видом печального смущения на лице махала ей вслед, пытаясь понять, что же произошло в ее семье.

То лето стало самым одиноким и печальным в жизни Брук. В Колумбии, штат Миссури, в трех часах езды от Хайдена, она сняла миниатюрную квартирку и устроилась работать официанткой, чтобы хоть как-то обеспечивать себя, пока не начнутся занятия. Здесь она пыталась утешить свою раненую гордость. В то же время она понимала, что удар по ее гордости был ничем по сравнению с положением Ника, ведь он лишился всех средств к существованию. Брук сомневалась, что он когда-нибудь простит ее.

Все свое время и усилия она сосредоточила на учебе, преподаватели по праву считали ее блестящей студенткой. После окончания университета она пошла работать к художнику-оформителю, работавшему в технике витражей. Она проработала в мастерской до сего времени под руководством одного из лучших художников в штате. Ее начальник, веселый пожилой мужчина, относился к ней, как к дочери, и всегда хотел, чтобы она росла профессионально, не боялась браться за новые проекты. Он необычайно обрадовался возникшей возможности реставрировать окна в церкви Святой Марии.

Если бы он только мог представить: чего ей стоят эти окна.

Брук притормозила возле дома родителей и на секунду остановилась, глядя на маленький домик, в котором она прожила счастливые дни, пока не узнала, в какие ужасные игры играют взрослые. Что скажут ее родители, узнав, что их дочь, белая ворона, вернулась в город. Будут ли они считать дни до ее отъезда, опасаясь, что чем дольше она останется, тем больше сплетен спровоцирует? А когда они узнают, что она будет работать вместе с Ником...

Она отогнала эту мысль и заставила себя просто смотреть в лицо реальности и не зацикливаться на неизвестном. «Удары по лицу проще вынести, если они неожиданные», — говорила она себе. Страх и ожидание — это лишь ненужная трата сил. Это она знала на собственном опыте.