Изумрудные окна

Не говоря ни слова, Брук помогла матери убрать со стола, а затем отправилась поговорить с Рокси. Что мучило ее? Ну уж точно не история с Ником, — думала она. Рокси была слишком мала, чтобы понять, с чем связан скандал. Однако отчужденность Рокси не давала ей покоя.

Брук постучалась в дверь спальни сестры и в ответ на ее выкрик — "Чего нужно?" открыла дверь и вошла. Рокси сидела на широком диване возле окна, подтянув колени к подбородку. Брук окинула взглядом маленькую комнату Рокси. Все в ней отражало самые важные этапы жизни сестры: на полке лежал обтрепанный плюшевый медвежонок; рядом несколько наград, которые она получила за участие в балетных спектаклях; ее фотография в рамке, где она запечатлена танцующей в "Щелкунчике", на столе стопка книг, начиная от Шекспира и заканчивая Пэт Конрой; пара пуант, висящая на крючке на стене.

Брук мягко взглянула на сестру, стремясь перевести разговор на непринужденный тон и чтобы преодолеть натянутость, которая чувствовалась в их отношениях.

- Извини за сцену за столом, — сказала Брук.

Рокси медленно перевела взгляд на сестру.

- А чего ты ожидала?

Брук положила руку на спинку кровати.

- Я не знаю, мне казалось, что за семь лет все как-то уляжется, хотя бы в моей семье. Я думаю, прошло достаточно времени, чтобы мы спокойно могли поговорить об этом... прийти к какому-нибудь решению.

Рокси ничего не ответила, вместо этого она уставилась на какой-то невидимый предмет за окном. Брук вздохнула.

- Мне нравится твоя комната, — сказала она, стараясь найти общую тему для разговора, — когда я была здесь в последний раз, ты была похожа на маленькую Русалочку.

Она улыбнулась и подошла к стереосистеме, которая стояла на шкафу в углу комнаты.

- Я помню, у тебя был этот маленький плейер с картинкой Дональда Дака на крышке, и ты все время слушала записи Улицы Сезам и придумывала под них маленькие танцы.

- Я больше не танцую, — сказала Рокси.

Брук повернулась к ней.

- Почему? У тебя же отлично получалось?

Рокси невесело ухмыльнулась:

- Откуда тебе знать? Ты же никогда не видела, как я танцую, с тех пор как мне исполнилось десять лет.

- Нет, не видела, но мама рассказывала, что ты солировала в выступлении и что...

Я оставила занятия танцами.

Рокси встала с дивана и сняла со стены пуанты. Она взяла пуанты в руки с каким-то почтением, и в то же время ее голос не выражал какого-либо интереса к ним.

Брук знала, что давит на нее, но не смогла не спросить.

- Почему ты оставила танцы?

- Потому что я устала от всего этого, — выдавила Рокси, — а откуда такой неожиданный интерес?

Тихий смех Брук прозвучал как-то грустно.

- Потому что ты моя сестра.

Рокси взглянула в глаза Брук, прищурившись от сдерживаемого негодования.

- Я окончу школу в июне, Брук, но ты, кажется, не знала об этом, не так ли?

Натянутая улыбка исчезла с лица Брук, и теперь она уже была готова ко всему.

- Конечно я знала. О чем ты говоришь?

- Я говорю о том, что я выросла, пока ты пряталась от своих проблем.

Брук наклонилась к кровати сестры и взглянула на Рокси. Она поняла, что холодность Рокси, которую она заметила раньше, имела глубокие корни, и это было намного серьезнее просто неловкой застенчивости.

- Что случилось, Рокси? — тихо спросила она. — Почему ты злишься на меня? Это все из-за Ника?

Рокси рассмеялась, ее смех прозвучал настолько холодно и жестко, что заставил Брук вздрогнуть.

- Это все из-за Ника? — передразнила она зло. — Ну конечно, ведь существовал только один Ник! Для тебя, для нашей семьи, для меня.

Услышав это непрямое обвинение, Брук поняла, что ее терпение вот-вот лопнет. Уж от Рокси этого она не ожидала. Боль кипела в ее груди, заставляя голос дрожать.

- Это случилось не с тобой, Рокси, это случилось со мной. Ты была маленькой и, наверное, даже не представляешь себе, через что мне пришлось тогда пройти. Ты судишь меня за то, что меня не было здесь, рядом с вами, хотя не знаешь, что я пережила.

Глаза Рокси, смотрящие на сестру, были подобны двум огонькам пламени, танцующим в дикой пляске.

- Знаешь, наглости тебе не занимать. Ты что же думаешь, что это поломало только тебе жизнь? О тебе писали крупными буквами в передовицах газет, Брук! Пусть, мне было тогда всего десять лет, но я ведь уже умела читать! А если бы и не умела, то в городе все наперебой готовы были повторять мне об этом!

От такой вспышки гнева лицо Брук начало гореть.

- Мне жаль, что ты пострадала от этого, — сказала она, стиснув зубы, слезы наворачивались ей на глаза, — от этого пострадали все мы.

- Ты-то от этого не пострадала, — выпалила Рокси, — тебе не пришлось столкнуться со всей этой грязью. Ты просто исчезла, помнишь? Именно мне пришлось слушать, как мои учителя на уроках перешептываются о тебе, думая, что я не догадываюсь, о чем они говорят. Именно мне пришлось драться в школе с детьми, потому что они смеялись надо мной из-за того, что я — твоя сестра. Почти половину моей жизни меня знали как сестру той девчонки, у которой был роман с учителем! В Хайдене, Брук, не особенно-то много тем для сплетен, поэтому они перемыли каждую деталь этого скандала.