Известный Алексеев. Т. 6. Избранные стихотворения

но очень мелодично

о непростительной крикливости грачей

и об осенней липкой паутине

    (она болтлива —

    любит лепетать).

Береза же

все жалуется мне

на ветер —

он давно уже грозится

сорвать с нее

оранжевое платье,

как прошлой осенью

    (боится ветра).

Люблю поговорить

с осенними деревьями,

их голоса послушать

в сентябре.

Потерявшийся ребенок

Ребенок потерялся

Ребенок плачет.

– Мальчик, ты чей?

– Я не мальчик, я девочка.

– Девочка, ты чья?

– То есть как это – чья?

Я дочь природы,

я дочь Вселенной,

я дочь Земли,

я дитя человеческое!

– Так что же ты плачешь?

– Да я же потерялась!

– То есть как это – потерялась?

Ты по-прежнему во Вселенной,

вокруг тебя природа,

под твоими ногами Земля

и рядом – люди!

А вот и мама твоя бежит,

вся в слезах, —

думала,

что ты потерялась!

Наконец-то!

Когда-то был я

    камнем придорожным.

А по дороге

проносились всадники,

и странники

брели по ней куда-то.

Когда-то был я

    полевой ромашкой,

и мой сосед,

лиловый колокольчик,

надоедал мне

глупой болтовней.

Когда-то был я

    рыжим муравьем.

Таскал еловые иголки

в муравейник.

И было много нас,

таких же рыжих.

Когда-то был я

    лосем горбоносым.

Бродил по лесу,

терся о деревья

и нюхал воздух,

шевеля ноздрями.

Вот, наконец,

я стал и человеком.

Подымающий руки

Я подымаю руки вверх.

Не то чтобы я сдаюсь —

    нечего сдаваться.

Не то чтобы я молюсь —

    некому молиться.

И не то чтобы я потягиваюсь со сна —

    не сплю уже тысячу лет.

Просто

я подставляю руки ветру.

Пусть он свистит в моих пальцах,

пусть.

Ему

это доставляет удовольствие.

4

Стихи о молодости

Утром я проснулся

и стал одеваться.

Вдруг чей-то голос мне шепнул:

припомни молодость твою!

– Не буду! – решил я

    и пошел в ванную мыться.

Но тот же голос мне шепнул:

припомни молодость свою!

– Не хочу! – ответил я

    и отправился в кухню завтракать.

Но голос снова произнес:

припомни молодость свою!

И добавил:

припомни, припомни,

не упрямься!

– Да с какой стати

    мне ее припоминать? —

    рассердился я. —

    Вот еще новости!

И тут мне голос говорит:

забыл ты молодость свою,

ай-яй-яй!

– Нет, не забыл! —

    крикнул я разозлясь. —

    Ничего подобного!

И в ту же минуту

без особого труда

припомнил я уже далекую

светловолосую, зеленоглазую,

веснушчатую молодость свою:

    она лежит в траве

    и смотрит в синее небо,

    а я хожу вокруг

    и собираю желтые купавки.

Цветы собирать

моя молодость,

признаться, ленилась.

Но как она была хороша

в венке из купавок!

Я и вселенная

1

Что же касается вселенной,

то она

вполне пристойна,

только слишком влюблена

в свою проклятую тупую бесконечность

и невнимательна поэтому ко мне.

Бывало, скажешь ей:

«Созвездие Тельца

куда-то ускакало,

третью ночь

его не видно на небе!»

Она же

глядит задумчиво

и отвечает невпопад.

А в остальном

вселенной я вполне доволен.

2

Сижу я посреди вселенной

на лавочке

и размышляю о том о сем.

Чудная эта вселенная —

    ни конца, ни краю ей не видно.

Смешная эта планета —

    все вертится и вертится без устали.

Странная эта затея – жизнь:

    живешь, живешь, и все жить хочется.

Удобная, однако, у меня лавочка —

    широкая и со спинкой.

3

    По ночам я не сплю,

    потому что вселенная

    спит у меня на руках.

    Она привыкла так спать —

    я ее избаловал.

    Вот уже двадцать лет

    из-за нее я не высыпаюсь —

    дремлю в автобусах,

    зеваю на работе,

    засыпаю на концертах.

    Даже неудобно.

        А ей и горя мало.

    Каждую ночь

    она сладко спит,

    уткнувшись носом в мое плечо.

        Интересно,

        что же ей снится?

На платформе

Стоял на платформе,

глядел на проезжающие поезда.

Ехать

никуда не хотелось.

Хотелось стоять на платформе

и глядеть

на проносящиеся мимо поезда.

Они проносились

один за другим

и в ту,

и в другую сторону.

Один за другим,

один за другим

    они проносились,

один за другим

и в ту, и в другую

    они проносились,

и в ту, и в другую

сторону.

О, как мелькали окна их вагонов!

С платформы уходить

не хотелось.

Совсем не хотелось.

«Пришла…»

Пришла,

повертелась,

показала свои волосы,

    шею,

    лодыжки,

посверкала серьгами,

рассмеялась

и ушла.

Опомнившись,

бросился вслед,

да где уж там!

Далеко впереди

    мелькают ее лодыжки,

далеко-далеко впереди

    сверкают ее серьги,

далеко-далеко-далеко впереди

    слышится ее смех.

Чего она смеется?

Пришла,

покрасовалась,

ушла

    и все смеется.

Пожар

В моей душе

    горит пожар,

уж двадцать лет

    горит пожар —

тушить его некому.

Сплошной огонь

    в моей душе!

Глядите, глядите —

    какой огонь,

    как полыхает!

О, как светло

    в моей душе,

о, как тепло

    в моей душе

    от пожара!

«Казалось…»

Казалось,

все было ясно:

    сначала нашел себя,

    потом и ее.

Но обнаружилось,

что это ошибка:

    ее я нашел чуть раньше,

    чем себя.

Впрочем, и в этом

я не очень уверен:

    возможно, и себя и ее

    я нашел одновременно.

А она говорит,

что сначала нашла меня,

а после и сама отыскалась,

и уж потом

кто-то нашел нас обоих.

Словом,

поиски увенчались успехом.

Но временами мне кажется,

что ни я,

    ни она

еще не найдены

ни мною,

ни ею,

никем.

Любовная переписка

Она написала:

    ну вот,

    я знала, что ты обо мне

    и думать не станешь!

А он ей и ответил:

    дуреха!

    О ком же мне еще думать?

Она написала:

    целуйся,

    целуйся, с кем хочешь,

    целуйся!

А он ей ответил:

    спасибо,

    спасибо, что разрешаешь.

    Но мне почему-то охота

    с тобою одной целоваться.

Она написала:

    целую,

    целую тебя,

    целую!

    А ты ведь меня не целуешь,

    признайся – ведь не целуешь?

А он ей ответил:

    неправда!