Известный Алексеев. Т. 6. Избранные стихотворения

    Целую тебя непрестанно!

    Я даже слегка утомился,

    тебя без конца целуя.

    Чуть-чуть отдохну

    и снова

    примусь тебя целовать.

Она написала:

    как странно,

    что я с тобой не коварна!

И он ей на это ответил:

    и правда ведь —

    очень странно!

Она написала:

    соскучилась!

    Немедленно возвращайся!

И он ничего не ответил,

а просто взял

и вернулся.

Мое счастье

Стою на углу

и жду свое счастье.

Рядом со мною

    стоит мальчик со скрипкой в футляре.

Чего он ждет?

Надо мной

на барочном карнизе

    стоят голые гипсовые младенцы.

Ждать им решительно нечего.

Мальчик худенький

    и остроносый.

Младенцы пухлые

    и важные.

А я прсто смешон —

    сколько же можно торчать на углу?

Но вот оно прибегает,

мое непутевое счастье, —

    плохо причесанное,

    с ненапудренным носом

    и с ненакрашенными ресницами.

Так спешило,

что не успело прихорошиться.

Младенцы

    дружно хлопают в ладоши,

а мальчик

    вынимает из футляра свою скрипку

    и с чувством

    играет «Хабанеру» Сарасате.

Стою и едва не плачу

от музыки

и от счастья.

Стихи о звездах

1. Звездный урожай

Тряхнул я ствол мироздания

и звезды посыпались к моим ногам —

    розовые

    желтые

    голубые

        спелые,

        сочные,

        пахучие,

но все с острыми,

колючими лучами.

Пока рассовывал их по карманам

все руки исколол.

Завтра ночью

небо будет беззвездным —

    можете убедиться.

А послезавтра

созреют новые звезды —

    можете проверить.

Потрясите ствол мироздания,

и все звезды – ваши.

Только запаситесь рукавицами,

мой вам совет.

2. Упавшая звезда

Звезда упала

прямехонько у моих ног.

Я подал ей руку.

Она поднялась,

отряхнулась

и потерла коленки локтями.

– Вы, кажется, ушиблись? —

спросил я.

– Нет, ничего, —

сказала она, —

не беспокойтесь, пожалуйста!

– А отчего вы упали? —

спросил я.

Звезда покраснела

и потупилась.

Она была голубовата,

в меру лучиста

и на вид довольно скромна

Странно, право,

что она упала

3. Большая Медведица

По ночам

над моим балконом

нависает ковш Большой Медведицы.

Возьмусь за ручку,

зачерпну немного звезд,

высыплю их на стол

и рассмотрю как следует.

Вот желтая,

вот зеленая,

вот голубая,

вот розовая,

а вот и фиолетовая —

такая красотка!

Соберу их в ладонь

и зашвырну обратно,

в ночное небо, —

пусть горят,

как горели.

А ковш Большой Медведицы

повешу на место.

4. Близорукая звезда

Мне нравится

одна звезда.

Я подолгу гляжу на нее

и иногда

машу ей рукой.

Но она не замечает меня —

она близорука.

Непрочная душа

Бывают минуты,

когда душа разрывается на клочки.

Их собираешь,

кое-как склеиваешь

и ходишь с такой душой —

ведь новую-то

нигде не достанешь!

Но снова нахлынут роковые минуты,

и снова душа разлетится в клочья.

И снова,

сопя от усердия,

склеиваешь свою непрочную душу.

Так и живешь.

Многобашенный

Глядят

и не замечают.

А могли бы и заметить,

    что я не так уж и прост,

могли бы разглядеть

    мои высокие башни,

могли бы и увидеть,

    что башни многоярусные,

могли бы и обнаружить,

    что на каждой башне – часы,

могли бы и поинтересоваться,

    почему все они спешат.

Глядят,

и ничего не понимают.

А могли бы и понять,

что я многобашенный.

Ведь это не шутка —

    иметь столько башен.

Ведь это красиво,

    что башни многоярусные.

Ведь это удобно,

    что на каждой башне – часы.

Ведь это хорошо,

    что все они спешат.

Ведь было бы хуже,

    если бы они отставали.

Глядят,

поражаются,

возмущаются,

ужасаются.

А могли бы и полюбоваться

флюгерами на моих башнях,

могли бы и послушать,

как скрипят они

на ветру.

Озаренный

Внезапно

меня озарило.

Ничего не поделаешь —

хожу озаренный.

Хожу и смеюсь,

смешно как-то.

Все смотрят на меня

и тоже смеются.

– Вот это озарило! —

говорят. —

Ничего себе озарило!

Будто не видели никогда

озаренных.

За шторой

Из-за шторы

выглядывает маленький мальчик,

толстощекий веснушчатый мальчик, —

ему года два с половиной.

    Кажется это я.

– Тю-тю! – говорю я себе.

– Тю-тю-тю! – говорю я себе.

– У, какой карапуз! – говорю я себе.

ущипнув себя за толстую щеку.

    И мальчик прячется.

Приподымаю штору —

за ней стоит юноша,

очень знакомый юноша

с бледным серьезным лицом, —

ему едва исполнилось восемнадцать.

– Как ты молод! – говорю я себе.

– Черт подери, как ты молод! – говорю я себе.

– Ты просто не представляешь,

до чего ты еще молод! – говорю я себе

    и опускаю штору.

Из-за шторы

выходит незнакомый старик

с морщинистым лицом.

– Погляди на себя, – шепчет он мне, —

вот тебе уже восемьдесят!

– Вы меня с кем-то путаете, – говорю я ему.

– Я вижу вас впервые! – говорю я ему.

– Я не желяю вас видеть! – кричу я ему

    и прячусь за штору.

Дурочка жизнь

О, дурочка жизнь!

Как она старается

мне понравиться!

Она катает меня

    на реактивных самолетах,

она водит меня

    на концерты органной музыки,

она поит меня

    цейлонским чаем

и на каждом шагу

подсовывает мне красивых женщин —

пусть, мол, полюбуется!

О, дурочка жизнь!

Она думает,

что я совсем не люблю ее

    и живу

    из вежливости.

Обычный час 1986

«Возникает…»

Возникает,

возникает нечто.

    Хорошо,

    что нечто возникает!

Существует,

существует нечто.

    Замечательно,

    что нечто существует!

Исчезает,

исчезает нечто.

    Огорчительно,

    что нечто исчезает.

Появляется на свет некто.

    Приветствую тебя,

    появившийся!

Живет и здравствует некто.

    Ты радуешь меня,

    живущий!

Умирает одряхлевший некто.

    Я оплачу тебя,

    умирающий.

Печально,

    что ничто не вечно.