Известный Алексеев. Т. 6. Избранные стихотворения

Прискорбно,

    что нет бессмертья.

Но прекрасно,

что мало печальных

и скорбящих

тоже немного!

Мои заботы

У меня много забот.

Надо позаботиться о Фонтанке,

    чтобы она текла куда следует.

Надо позаботиться об облаках,

    чтобы они плыли своей дорогой

    и не толпились на одном месте.

Надо позаботиться о кошках,

    чтобы они не попадали под машины,

    когда перебегают улицу.

Надо позаботиться,

    чтобы статуи

    не бродили ночью по Летнему саду,

    потому что они могут перепутать

    свои пьедесталы.

Забот полон рот,

а мне говорят,

что я живу беззаботной жизнью.

«Разбудите спящего…»

Разбудите спящего,

    чего он храпит!

Успокойте робкого,

    чего он трясется!

Рассмешите хмурого,

    чего он насупился!

Урезоньте храброго,

    чего он в драку лезет!

Уберите мусор,

    чего он тут валяется!

И разгоните зевак —

    нечего им глазеть

    на великолепие мироздания!

Пусть делом займутся.

Человек и гитара

Гитара лежала

на коленях у человека.

Красивая,

крутобедрая,

с алым бантом на грифе

    лежала на коленях

у красивого,

усатого,

с алой гвоздикой в петлице.

Струны нежно,

чуть слышно гудели.

Рука человека

коснулась струн.

    Гитара застонала.

Рука человека

ударила по струнам.

    Гитара зарыдала

    и вся затряслась,

    забилась

    на коленях у человека,

    своего повелителя,

    своего мучителя,

    возлюбленного своего.

Рука человека

упала вниз,

    и гитара затихла.

Какая парочка —

    человек

    и гитара!

Кот в магазине

Он сидит у двери

и фосфорическими глазами

оглядывает всех входящих

и выходящих.

– Подожди, миленький, —

    говорит ему

    какая-то старушка, —

    подожди, мой хороший,

    сейчас я тебе рыбки принесу!

– Погоди, негодник, —

    говорит ему

    какой-то старичок, —

    погоди, обжора,

    сейчас я тебя курятиной угощу!

– Здравствуй, Вася! —

    говорю я коту. —

    Ты отлично выглядишь!

Выходя,

я наклоняюсь

и глажу голову

существу таинственному,

соседу моему

по вселенной.

Крымские стихи

Живя на берегах Тавриды

Живя на берегах Тавриды,

пытаюсь писать стихи,

столь же прозрачные,

как воды Понта Эвксинского,

и столь же бездонные.

Ибо, живя на берегах Тавриды,

грешно не писать такие стихи.

И, дабы не сгорать со стыда,

сочиняя мутные,

    мелкие стишки,

лучше не ездить

к берегам Тавриды,

лучше не совать сюда носа.

Однако

вышеупомянутые берега

столь неотразимо прекрасны,

что не ездить к ним

    непростительно,

что не видеть их

    даже преступно,

что забыть о них

    совсем невозможно.

Так что же прикажете делать?

Вероятно,

по-прежнему

пытаться писать стихи,

столь же прозрачные,

как воды Понта,

и столь же бездонные, —

    вдруг получатся!

Красное пятно

На поверхности моря

красное пятно.

    Красиво —

    красное на синем!

На ярко-синей поверхности моря

ярко-красное круглое пятно.

    Эффектно —

    кобальт и киноварь!

Но откуда взялось

    это красное пятно?

Будто чья-то кровь

    всплыла из глубины морской.

Неужели кого-то зарезали

    там, на дне?

Звоню в милицию,

а мне говорят:

– Это краска.

    Красят дворец Посейдона.

    Старик обожает киноварь

    почему-то

Разговор с эгоцентристом

Охота же тебе быть в центре!

    Чего там хорошего?

Зачем тебе, скажи на милость,

торчать в центре?

    Что за причуда!

И долго ли ты устоишь в самом центре —

    подумай!

Но если ты собираешься,

чего бы это ни стоило,

утвердиться в центре,

    но если ты намерен,

    как бы там ни было,

    красоваться в центре,

        но если ты решил

        при любых обстоятельствах

        оставаться в самом центре,

то пеняй на себя.

Все на свете

будет вращаться

вокруг твоей персоны,

и надо стоять прямо,

безукоризненно прямо —

    чуть-чуть наклонишься,

    и все пропало.

Вот попробуй

наклонись!

Два камушка

Ну что вы!

Ничего ведь и не было!

Да, да,

ничего такого и не было,

ничего подобного,

ничего похожего!

Ничего ведь и быть не могло

похожего,

ничего подобного

не могло случиться!

Да бросьте вы, право —

какие глупости!

Просто однажды

на ливадийском пляже

положил я

два маленьких серых камушка,

два округлых,

обкатанных морем камушка

в ямки

ее загорелых ключиц.

Потому что ямки

были глубокие,

потому что лежала она

не шевелясь,

потому что камушки

были под рукой —

только и всего.

Гора

Неужели это она?

Да,

кажется, это она.

Вне всяких сомнений,

это она,

та самая гора,

к которой не захотел подойти

Магомет

и которой самой

пришлось идти к Магомету.

О, с каким трудом

она шагала,

еле волоча

свои толстенные базальтовые ноги!

И какие гигантские камни

сыпались с ее боков!

Подошла и остановилась

в неудобной позе.

Так и стоит.

А все лишь оттого,

что великому пророку

было лень пройти

километра два.

Космос

Ну что ты смотришь на меня,

не мигая

и не говоря ни слова?

Ну что ты глядишь на меня

миллиардами своих глаз

и не издаешь ни звука?

Ну что ты уставился на меня

своими бельмами,

слепец?

Ты меня слышишь?

Ничего ты не слышишь,

ничего ты не видишь

и не умеешь даже мычать!

Даром

что такой огромный.

И правильно делают

Копали-копали,

    выкопали человеческий череп.

Удивились,

стали копать в другом месте.

Копали-копали-копали,

    выкопали еще один череп.

Смутились,

принялись копать в третьем месте.

Копали-копали-копали-копали,

утомились,

немного отдохнули,

снова стали копать,

    откопали третий череп.

Испугались,

перестали копать,

задумались,

немного успокоились

и взялись копать в четвертом месте.

Выкопали целый человеческий скелет

и пришли в полнейшее замешательство —

    оказывается, Земля —