JFK. Президент Кеннеди. Заговор в Далласе

Руби же быстро перевел тему разговора, заявив по поводу присутствующих в зале: «Я знаю всех этих парней». По поводу присутствующих в зале полицейских это было чистой правдой. Владельцу «Лас-Вегаса» не раз приходилось улаживать проблемы с полицией. А после пресс-конференции он вручил нескольким полицейским приглашения на представления со стриптизом в двух принадлежавших ему ночных клубах, «Лас-Вегас» и «Карусель». Детектив Август Эберхардт знал Руби уже пять лет и не раз бывал в его клубах вместе с супругой. Хотя порой ему приходилось арестовывать кое-кого из клиентов Руби, они с хозяином были добрыми приятелями. Вот и на этот раз они перекинулись несколькими словами. Руби повторил басню о том, что пришел на пресс-конференцию в качестве переводчика одного израильского корреспондента. Эберхардт знал, что Руби владеет ивритом, хотя и был не слишком высокого мнения о его лингвистических способностях. Почему-то детектив не задался вопросом, как может израильская газета держать в Америке корреспондента, не владеющего английским. Руби также сказал, что принес с собой кофе и бутерброды, чтобы угостить журналистов. Затем разговор зашел об убийстве Кеннеди. Руби возмущался: «Не могу понять, как подобное ничтожество, абсолютный ноль, мог убить такого человека, как президент Кеннеди». И грустно заметил, что для Далласа это весьма прискорбное происшествие.

В 19.10 по далласскому времени Ли Харви Освальду в кабинете капитана полиции Уилла Фритца было предъявлено официальное обвинение в убийстве полицейского Дж. Д. Типпита. Это сделал мировой судья Дэвид Л. Джонсон. В половине второго ночи, после ряда повторных появлений перед прессой, Освальда привели на четвертый этаж в следственную часть, где тот же мировой судья Джонсон предъявил ему официальное обвинение в убийстве Джона Кеннеди.

После предъявления первого обвинения Освальд сообщил журналистам, что заявил протест мировому судье, имя которого так и не разобрал. Он утверждал: «Мне не дали возможности воспользоваться услугами адвоката. И сами слушания были поспешно организованными и невнятными. Поэтому я понятия не имею, в чем меня обвиняют».

Поздно вечером в пятницу в полицейское управление Далласа прибыла делегация юристов Американского союза борьбы за гражданские свободы. Они хотели выяснить, почему Освальду отказано в защитнике. Делегацию заверили, что вопрос скоро будет улажен. Встретиться с Освальдом им не разрешили.

Как отмечает У. Манчестер, «несмотря на все богатство Далласа, муниципальный бюджет был нищенским. Далласское полицейское управление не имело даже современного киноаппарата. Каждый раз, когда возникала необходимость в просмотре кадров об убийстве, заснятых Запрудером, полицейским приходилось ехать к нему в контору.

По какой-то неведомой причине, так и оставшейся неизвестной, всех секретарей полицейского управления в этот день распустили по домам. Таким образом, историки лишены даже элементарной стенографической записи этих важных допросов. Единственное, чем мы располагаем, – это воспоминания тех, кто вел допрос».

Освальд прекрасно понимал, что улик против него – выше крыши, и что за одно только убийство полицейского ему гарантирован электрический стул, а за убийство президента – и подавно. Но он, очевидно, хотел, чтобы его процесс приобрел политическое значение. Он хотел, чтобы его защищали адвокаты, связанные с компартией и левыми и правозащитными организациями. Возможно, его вдохновлял пример супругов Джулиуса и Этель Розенбергов, казненных за атомный шпионаж в пользу СССР. В США и во всем мире коммунистическими и левыми силами при поддержке Москвы была развернута мощная кампания, представлявшая советских шпионов невинными жертвами разгула маккартизма в Соединенных Штатах.

Освальд, как и его убийца Руби, разумеется, не мог знать, что в 1964 году Верховный суд Техаса приостановит исполнение смертных приговоров в штате. Оно было возобновлено только в 1976 году, причем вместо электрического стула, признанного негуманным орудием казни, стала применяться смертельная инъекция. Это смертельная доза наркоза, которая вводится в вену приговоренному. Он засыпает и безболезненно умирает в течение пяти минут. Это если исполнители правильно рассчитают дозу и попадут в вену. На практике бывают накладки, приносящие страдания приговоренным. Ведь казнят тюремщики, а не медики, поскольку членам Американской медицинской ассоциации запрещено принимать участие в осуществлении смертной казни под страхом лишения диплома и лицензии.

Ли Харви Освальда, останься он жив после выстрелов Джека Руби, могли бы казнить не ранее 1976 года, если бы до этого времени он не умер в тюрьме. Теоретически Освальда могли бы помиловать, заменив смертную казнь на пожизненное заключение, однако, учитывая огромный резонанс, которое вызвало его преступление, подобный исход представляется невероятным. Хотя сторонники теории заговора наверняка выступали бы за помилование, утверждая, что в этом случае он еще сможет назвать соучастников и заказчиков убийства Кеннеди.