Junior (СИ)

В конце концов, есть ли разница?

Он уже не уверен.

Он не уверен, что в нем осталось что-то, способное ее различить.

Голос, молчавший тринадцать лет, шепчет ему, что он все еще жив. Барти не уверен, правда ли это; в нем нет ничего, кроме пустоты, даже ненависть внутри него вспыхивает и угасает снова в сером безразличии мертвых воспоминаний. Голос просит довериться ему, как раньше, но после двенадцати лет существования в виде окклюменционной личины Барти может только догадываться о том, как выглядит нечто вроде «доверия». Ему придется поработать над условиями своего вымышленного «я», чтобы позволить доверию существовать.

Тогда голос напоминает ему о долге.

Барти поднимается со ступеней скрипучего крыльца особняка Риддлов и возвращается в дом.

========== О союзниках ==========

Находит его Хвост. Счастье, что у Барти нет палочки — его палочку сломал отец, давно, тринадцать лет назад, а украденную на Чемпионате он потерял — иначе трусливый предатель подох бы, как ему и полагалось.

Но Хвост, утихомирив дружеские порывы заклинанием обездвиживания, рассказывает ему о том, во что Барти почти уже и не верил. И когда Петтигрю, благоразумно отступив подальше, взмахивает палочкой — Finite Incantatem — Барти уже не пытается свернуть ублюдку шею.

— Где он? — спрашивает Барти. Собственный голос звучит как чужой; слабо, хрипло, словно он разучился говорить за все эти годы. — Где… мы?

Хвост боязливо оглядывается. Дом, в котором они находятся, выглядит заброшенным, и освещает комнату только старая магловская лампа. Барти делает несколько шагов к соседней комнате; от слабости его мутит так, что ему приходится опереться на стену, но это всё неважно.

Это всё неважно.

Это всё…

— Давно не виделись, Барти.

— Я рад приветствовать вас, мой лорд.

Заученные слова вырываются из горла сами собой. Будто они всё ещё правят Британией из-за спин министров, а не прячутся в заброшенном магловском доме, из последних сил пытаясь выжить.

Барти пытается не смеяться, но у него едва получается сдержаться до тех пор, пока смех лорда не раздается в наступившей тишине. Том Риддл всегда понимал своих преданных слуг слишком хорошо. Холеный мальчик Бартемий Крауч-младший, слишком гордый для того, чтобы быть послушным сыном, и могущественный лорд Волдеморт, чье имя боялись произносить во всех уголках магического мира. Вот что осталось от них теперь.

Барти опускается на колени, потому что ноги больше его не держат. Он толком не знает, что сказать. От этого ему тоже смешно: сколько он высидел совещаний в Министерстве, сколько его учили филигранно выбирать слова для самых опасных речей, но теперь… в его памяти только холод Азкабана, блаженный дурман Империуса и обжигающая сила, рванувшаяся из украденной палочки в небо печатью Метки.

— Забавное место для встречи таких старых друзей. Ты неважно выглядишь, Барти, впрочем, я отлично тебя понимаю. Хвост! Найди нашему новому гостю место для отдыха.

— Если я нужен вам прямо сейчас, мой лорд…

Существо в кресле слабо шевелится, и Барти мгновенно смолкает.

— От мертвецов мало пользы. — Это можно принять за смешок, и Барти, поразмыслив, решает так и сделать. — У нас есть еще немного времени. Используй его с умом.

В магловском доме много комнат. Барти не запоминает, в которую приводит его Хвост. Тут есть что-то похожее на старую койку, покосившиеся шкафы с ветхими книгами — тоже магловскими — и торшер. Барти пытается зажечь его, щелкнув пальцами. Петтигрю смотрит на него как на идиота и тянется к выключателю — спасибо хогвартским С.О.В.ам, Барти еще помнит, как называется эта штука, — но магловский способ тоже не помогает.

— Запасной палочки не найдется? — хрипло спрашивает Барти. Он не уверен, что у него хватит сил на Люмос, но крысе необязательно об этом знать.

— Мимо кровати промахнешься, Крауч? — зубоскалит Хвост. Конечно, за своей палочкой он даже не тянется. Барти ухмыляется ему в ответ.

Как только лорду перестанет быть нужен этот кусок дерьма, он попросит позволения лично его прикончить.

Первое свободное утро выдается дождливым и серым. Крыша магловского дома протекает: Барти просыпается от того, что вода промочила насквозь его плащ. Когда-то он уже просыпался, дрожа от холода в отсыревшей камере, поэтому сейчас он распахивает глаза мгновенно, мысленно сжимаясь в комок — и не сразу вспоминает, где находится.

Мир прозрачен и тих. Половицы поскрипывают за стеной справа — Хвост нервно расхаживает по соседней комнате. Барти Крауч осторожно вдыхает затхлый воздух дома — и так же осторожно выдыхает обратно.

Ничто не пытается остановить его от того, чтобы сбросить с себя промокший плащ, встать, ракрыть настежь окно. Августовское утро, хоть и пасмурное, пахнет одуряюще свежей травой после дождя, и Барти думает, что утра прекрасней он не видел ни разу в своей жизни.

— Не торчи около окна, Крауч, — трусливо одергивает его Хвост, заглянув в комнату. Барти оборачивается к нему, и что-то в выражении его лица заставляет Петтигрю заткнуться.

— Я несколько лет не выходил наружу.