К двадцатипятилетию первого съезда партии

Русское рабочее движенiе доказало уже всему мipy, что оно не только существуетъ, по и имѣетъ уже теперь значительную силу. Кто можетъ усомниться въ этомъ послъ iоньской и январской стачекъ Петербургскихъ рабочихъ, стачекъ во время которыхъ рабочiе показали ясное сознанiе своихъ классовыхъ интересовъ, такую стойкость въ борьбѣ за свое правое дѣло? Но, можетъ-быть, эти двѣ стачки являются чѣм нибудь особеннымъ, исключительным, можетъ быть, только въ Петербургѣ рабочiе развились до того, чтобы понять, какъ имъ нужно бороться со своими естественными врагами, со своими эксплуататорами? Нѣтъ, это не такъ: во всей Россiи, гдѣ только стучатъ машины, свистятъ фабричные свистки, рабочiе начинаютъ просыпаться и вступать въ борьбу жестокую и непримиримую съ высасывающими у нихъ кровь капиталистами. Да и не только на фабрикахъ происходить эта борьба: она ведется также непримиримо и въ мелкихъ ремесленныхъ мастерскихъ, вездѣ, гдѣ только работе поняли все громадное различiе своихъ, интересовъ и интересовъ своихъ хозяевъ. Краткое обозрѣнiе тѣхъ стачекъ, которыя происходили за послѣднiе 2 года, ясно покажетъ намъ всю справедливость сказаннаго выше. Гдѣ только не вспыхивали онѣ! Начнемъ съ 1895 года. Вотъ стачка на «Большой Ярославской мануфактурѣ», тянувшаяся съ 17 апреля по 4-е мая, гдѣ пролилась кровь рабочихъ, пострадавшихъ за свое правое дѣло (кровь эта падаетъ вѣчнымъ позоромъ на все русское правительство, начиная съ царя Николая, благодарившаго войска за стрельбу въ безоружную бегущую толпу рабочихъ. Было убито 9 человѣкъ, въ томъ числѣ д ѣ в о ч к а трехъ лѣтъ,

[177]

ранено 7 человѣкъ). Стачка была вызвана штрафами и постояннымъ пониженiемъ расцѣнокъ. Участвовали въ стачкѣ до 2.000 человѣкъ. Кровопролитiе и насилiя были еще въ Тейковѣ и въ Иваново-Вознесенскѣ Владимирской губернiи (осенью 1895 года). И въ одномъ, и въ другомъ мѣстѣ рабочie были доведены до отчаянiя безсовестной эксплуатацией: незаконными штрафами, произвольными расцѣнками и т. д.

Въ Тейковѣ paбочie убили директора фабрики, который сталъ стрѣлять въ стачечниковъ, требовавшихъ хоть немного больше справедливости въ отношенiяхъ къ себѣ. Въ Тейковѣ въ волненiяхъ принимало участiае тысячи три рабочихъ, въ Иваново-Вознесенскѣ — тысячи двѣ. Еще въ двухъ мѣстахъ въ провинцiи понадобились войска, чтобы принудить рабочихъ подчиниться угнетенiямъ фабрикантовъ: На Мазуринской бумагопрядильнѣ (около станщи Кусково, близъ Москвы), гдѣ в стачкѣ принимало участiе 2.000 чел., требовавшихъ прибавки къ своему ничтожному вознагражденiю, и на ткацкой фабрикѣ Прохорова въ Москвѣ. Среди массы остальныхъ стачекъ (въ. Орлѣ, въ Самарѣ, въ Вильнѣ, лѣтомъ въ Иваново-Вознесенскѣ, въ Москвѣ — въ чайномъ складѣ К. и С. Поповыхъ и въ желѣзно-дорожномъ депо на Московско-Курскомъ вокзалѣ) обращаетъ на себя особенное внимаше стачка въ г. Бѣлостокѣ, гдѣ 26 тысячъ рабочихъ всѣхъ городскихъ фабрикъ въ августѣ 1895 г. отказались работать, такъ какъ фабриканты и всякое начальство хотѣли ввести разсчетныя книжки, прямо заводившiя новую барщину для рабочихъ. Стачка тянулась двѣ недѣли; стачечниковъ сломилъ только «царь-голодъ». Мы еще ничего не говорили о Петербургѣ, а въ Петербургѣ между тѣмъ, именно въ концѣ 1895 года начался тотъ ужасающiй правительство и фабрикантовъ рядъ стачекъ, который тянется непрерывной цѣпью черезъ весь 1896 г. и переходить въ 1897-й, рядъ, освѣщаемый безпримѣрной дѣятельностью «Союза борьбы за освобожденiе рабочаго класса». Иетер-бургшае рабочie съ, своимъ славнымъ «Союзомъ» соста-вляютъ могучй передовой отрядъ русской рабочей армш. Ихъ геройская борьба, сопровождаемая массами жертвъ,— примѣръ для рабочихъ всей остальной Россiи...

Въ Петербургѣ въ ноябрѣ и декабрѣ 1895 г. были стачки: на суконной фабрикѣ Торнтона, на табачной фа-

[178]

брикѣ Лаферма, въ «Товариществе механическаго производства обуви» и на ткацкой фабрикѣ Лебедева. Вотъ въ сколькихъ местахъ, въ самыхъ различныхъ углахъ Pocciи, были проявленiя борьбы русскихъ рабочихъ противъ гнета капита листовъ и правительства. Нужно прибавить, что, наверное, было много такихъ доказательствъ пробужденiя русскихъ рабочихъ и решимости ихъ бороться съ своими притеснителями за лучшую жизнь, но мы просто не знаемъ этого: вѣдь писать въ газетахъ объ этомъ не позволяютъ.

Перейдемъ теперь къ 1896 г. Всякiй изъ нашихъ читателей сейчасъ, вѣроятно, подумалъ при этихъ словахъ о Петербургской стачке, бывшей летомъ 1896 г. Да это вполне понятно; кому не известна эта славная попытка 30-ти тысячъ Петербургскихъ рабочихъ отстоять свои права на человеческое существованiе.