К истокам кровавой реки (СИ)

А машина остановилась неподалеку на тротуаре, в конце коридора военных, и не одна, целая вереница черных закрытых авто. Да что ж это?

— За песню арестовывать? — возмущенно крикнул кто-то из толпы. Ближайший полицейский обернулся и зычным голосом сообщил:

— Не за песню, а за убийство без смягчающих обстоятельств. Разойдитесь, граждане, вы мешаете…

Толпа заволновалась пуще, уходить никто и не думал. Данияр, наконец, пришел в себя бросился распихивать окружающих. До живого кордона он добрался, но там его уже отпихнули назад равнодушно, как неживой мешающий предмет.

— Какое убийство? — крикнул он сорвавшимся голосом, и толпа повторила эхом: — Какое убийство? Что вы несете?

— Орбан Серато! — торжественно провозгласил полицейский, и те, кто был постарше, охнули, вспомнив и узнав имя знаменитого скрипача. — Орбан Серато, великий музыкант. Детали раскрыты совсем недавно, ей удалось замести следы, но от правосудия не скроешься, все законно… расступись!

Толпа все же наседала. Миг, другой, и дрогнули бы ряды полицейских, но тут грохнул выстрел. Правительство вынесло уроки из ситуации, когда у полицейских отбили арестованного Лахеча. Стреляли пока поверх голов.

— Следующий раз — по ногам, потом прицельно! — крикнул кто-то, кого Данияр не видел, ибо его сдавили со всех сторон.

Люди отхлынули назад, совсем чуть-чуть, но ему было достаточно, чтобы ввинтиться в передние ряды и протиснуться ближе к автомобилю. Впереди были только полицейские с пистолетами наизготовку.

— Стрелять буду! — предупредил один, прицеливаясь.

— Стреляйте, — согласился Данияр. — Только дайте сказать ей несколько слов.

Полицейский слегка отвел пистолет и моргнул.

— Не положено.

Аза шла между своих стражей спокойно, точно по ковровой дорожке, слегка улыбаясь. Она увидела Данияра, приостановилась и обратилась к своим тюремщикам, видимо, тоже с просьбой поговорить.

И тоже получила отказ. Один из полицейских решительно замотал головой, другой взял ее под руку, подталкивая к машине. Она дернула руку, пытаясь освободиться, но безуспешно. Толпа снова заволновалась, и снова грохнул выстрел. Аза обернулась к Данияру и крикнула:

— Все будет хорошо, не тревожься! Позаботься о Матте!

— Матарет умер, — прошептал Данияр беззвучно. Она поняла, прочитав по губам, вздрогнула, выпрямилась и крикнула снова:

— Тогда уезжай домой! Домой, как хотел! Будь счастлив!

— Нет! Я тебя не брошу! Я…

За ней захлопнулась дверь автомобиля. Тот взревел, выплюнул облако вонючего дыма и унесся прочь.

— Я землю рыть буду, — пообещал вслед Данияр. Полицейский, стоявший рядом, зевнул:

— Хоть насквозь прогрызи, — мрачно сказал он. — Серато ведь исчез? А она его ножом, лакей показал, так-то!

— Не верю.

— Дело твое.

 

Люди медленно разбредались по площади. Слишком потрясенные, чтобы успокоиться и идти домой, слишком напуганные, чтобы идти к полицейскому участку. Говорили, кричали, о чем — не разобрать.

Со стороны театра, точно в насмешку, раздалась веселая бравурная музыка, — сиплые звуки трубы, бренчание рояля, голоса артистов. Кем-то руководящим был дан приказ продолжать шоу.

— Это чего! — возмутился рядом молодой голос. — Будто ничего не было? Ребята, мы их!

Группа зрителей помоложе понеслась в сторону театра. Вскоре оттуда послышались крики и звон битого стекла.

Данияр стоял, не соображая, куда ему идти и что делать. Еще полчаса назад не было этого кошмара, о, если бы можно было все вернуть! Какой Серато Орбан — да придумали. Адвокат… надо искать адвоката. У нее должен быть свой, Матарет знает… ах, да, Матарет умер.

Рядом недовольный голос брюзгливо говорил:

— Вот так всегда, молодежь протестует, все равно против чего, потому, что сама еще не зарабатывает. Вот почему они сейчас шумят? А сами за родительский счет живут. За счет родителей кричат, а потом домой придут, ужин потребуют.

Данияр почувствовал, что в нем закипает кровь. Он шагнул к говорившему, схватил его за грудки, встряхнул, прошипел:

— Да что ты понимаешь! — и осекся, увидев накрашенные глаза, шляпку с накладными буклями, обвислые напудренные щеки. Почтенных лет дама хватала воздух ртом, потеряв дар речи от негодования. Он выпустил ее и бросился в сторону, прошел несколько шагов, остановился. Надо что-то делать, надо взять себя в руки…

Позади дама визгливо выговаривала своему мужу:

— Твою жену оскорбляет первый встречный!

— Что я могу, душенька, — покорно отвечал тот страдальческим тоном.

Надо собраться, надо идти домой. К ней? У нее наверняка полиция. Сейф с книгами… а если добирались не до нее, а именно до него? Космические перелеты сейчас никому не нужны, но тот, кто может поднять ракету в космос, может запустить бомбу на другую сторону земного шара!

Все, надо успокоиться. Иначе пользы от него немного будет. Надо!

Рядом еще чей-то голос всхлипывая, повторял:

— Так нельзя, у нас же свобода!

Ему возразили с усталой досадой:

— Да какая свобода, так, тоненьким слоем сверху намазано. А внутри что было, то и есть…

Комментарий к …и последняя мелодия Лахеча

Автор стихов - Саума!

 

Возвращайтесь!

 

А остальное бред, я знаю. Теперь надо думать, как ее вытаскивать…