К истокам кровавой реки (СИ)

Но расчувствоваться по поводу возвращения в родные места ему не дали. Близился даже не закат, а ночь, нужно было успеть разбить лагерь и запасти дров в ближайших лесочках. Поселенцы, удивляясь и гордясь, что Победоносец вместе с ними копает землю и рубит дрова, все же старались оградить Мэсси от самой тяжелой работы, поминутно предлагая отдохнуть. Но Мэсси продолжал орудовать лопатой, радуясь уже тому, что чувствует себя лучше некуда. Последний приступ кровохарканья случился на Шиккарде, и как будто болезнь там и осталась, она не посещала его уже целые долгие сутки!

Из одежды у поселенцев нашлись почти подходящие ему по росту простые серые штаны и рубашка. Возможно, эту одежду сняли с убитых выворотней, но для Мэсси так было даже лучше. Под утро он ушел, обогнув сонного часового, укрылся за ближайшим скальным обломком и начал подъем к опоясавшей город стене.

И вот путь позади, скоро начнет просыпаться город, а где Септит? Обманул? Не смог прилететь? Септит ведь, как и он, вернулся в родной город тайком. Молодого шерна услал из Герлаха его строгий отец, господин Граний, недовольный тем, что наследника сбивает с толку старый Корнут. При всем почтении к Верховному шерну почти никто из первожителей не рвался занять его место. Беспечную молодежь пугала перспектива посвятить всю жизнь одному-единственному занятию и долгие столетия разрисовывать каменные шары.

Да жив ли вообще старый Корнут? О прочем он и задумываться боялся. Авий, его приемный отец, и Хонорат…

Сверху метнулась тень. Перед лицом Мэсси закачался конец веревки.

 

Никодара вторые сутки не отпускала горячка.

Вначале генерала кое-как отпоили лечебным питьем, и он смог идти сам. Отряд под командованием Джуда дошел до горной страны. Обосновались снаружи того пологого кольца, где шестнадцать лет назад самозванец чудом взял штурмом единственный горный город. Здесь дожидались подкрепления, надеясь, что главнокомандующий окончательно поправится. Но увы, генералу стало лучше лишь на время. Он сухо, без подробностей, рассказал, что отряд погиб при извержении, спасся он один и наткнулся на горных бродяг. Дальше отправились в условленное место для встречи с отрядом Арона. И вот по пути лихорадка вернулась, сначала приступами горячки, а после грозы Никодар и вовсе перестал приходить в сознание. Видимо, в бреду Никодару казалось, что его душит какое-то чудище, и он пытался спихнуть с груди несуществующего врага и хрипел, задыхаясь, или забывался тяжелым сном. А потом просыпался и звал солдат, ушедших с ним на холм вблизи Пустыни и погибших там.

К вечеру второго дня подошел отряд Арона. На собачьих упряжках везли ящики с порохом. Для атаки на горные твердыни было готово все, не хватало только команды, которую никак не мог отдать Никодар.

Горячку, что одолевала ни с того ни с сего здоровых молодых людей, старики кликали Мартиной болезнью. Якобы именно от такой лихорадки умерла некогда праматерь лунного народа. Арон, услышав от часового такое предположение, выругался и велел разыскивать по ближайшим селениям знахарей, травников, кого угодно, лишь бы поставить на ноги Никодара.

— Так наш, войсковой лекарь здесь, — напомнил Джуд. — А местные нас не любят.

— Пусть не любят, — согласился Арон, — лишь бы вылечили.

— Так наш лекарь чем тебе плох? — упорствовал Джуд. — Он сразу сказал, что надо сбивать жар, как перестанет его лихорадка трясти, так он и придет в себя.

— А если… — Арон начал и не договорил. Слова «а если не придет» показались ему дикими. — Нам ведь надо закладывать взрывчатку. Когда он очнется и узнает, что мы промедлили, он будет в ярости.

— Если он узнает, что мы самоуправствовали, он тоже будет недоволен, — возразил Джуд. — Ты же его знаешь, он всегда хочет наблюдать сам. Как на том холме.

Арон кивнул. О случившемся на горе вблизи Пустыни он знал только с чужих слов, и то самую малость. Весь отряд погиб, спасся чудом только генерал, и от нервного потрясения заболел. Посланные на разведку воины до холма не дошли, увидев, что Пустыня сделала шаг вперед. Отступится ли она, удовлетворится ли и так безжизненным холмом? Неужели это из-за взрыва?

За шатром слышны были голоса. Часовые вели беседу вполголоса. Арон прислушался — говорили солдаты о том же, о чем думал он.

— Так ты не думаешь, что это от взрыва? — спросил голос помоложе. Второй часовой ответил:

— Сам подумай, балда. Четыре стихии есть: вода, воздух, огонь и земля, что под ногами. А над ними всеми правит Земля небесная. Вот она-то может остальным повелевать. А при взрыве они землю потревожили, что под ногами, никакую иную…

— Чушь какая у людей в головах, — пробормотал Арон, высунулся из шатра и рявкнул:

— Отставить все посторонние разговоры! Нести караул, как положено, молча!

Часовые вытянулись наизготовку с выражением преданности долгу на физиономиях. Командир прошелся по лагерю, осмотрел лишний раз боеприпасы, но мысли его были далеко. Воины, ходившие на поиски лекарей, доложили, что знахарей по соседним деревушкам пока не нашли, местные жители смотрели враждебно и даже просто говорить были не расположены.