К истокам кровавой реки (СИ)

— Почему же подходит к концу? Можно найти нужные знаки, чтобы та стена пропустила вас к механизмам. Она сплошная, она непроницаемая, но она открывается. Нужно лишь уметь ею управлять. Среди вас есть хотя бы один, кто наверняка умеет, — старый Корнут, Верховный шерн.

— Старый Корнут мертв, — напомнили резко и зло.

— Неужели он никому не передал своих знаний? — Мэсси произнес это как можно спокойней. Шерны не любили людских истерик, дико раздражались при виде плачущих женщин и отчаянный надрыв в его голосе им бы тоже не понравился.

— Это дело шернов.

— Тогда… выберите кого-то из своих! Выберите, пусть он найдет нужные надписи!

— Мы не нуждаемся в твоих советах, — ответил седой старик, ответил вслух, а не промерцал, что все же указывало на некоторое расположение. Обычно шерны, желая показать, что беседа окончена, переходили на цветовой язык.

— Вы можете думать, что все знания ушли со старым Корнутом. Это не так, недаром же он всю жизнь переписывал Каменную книгу. Ищите там! Это проще, чем кажется, наверно, даже я бы мог попробовать прочитать…

Он не сразу сообразил, что говорит лишнее.

— Вы слышали? — теперь это точно был голос господина Грания. — Слышали? Вот почему он рассказывал нам сказки об опасности! Проклятый пес подбирается к нашим святыням! Слово, данное псу, не значит ничего! Убить, убить немедленно!

Толпа шернов взволновалась. Люди на их месте начали бы кричать, переговариваться, размахивать руками и подняли бы страшный шум; первожителям не было нужды говорить вслух, но они оборачивались, оглядываясь друг на друга, кое-кто из молодых поднялся в воздух, хлопая крыльями. И все они одновременно мерцали, кто сильнее, кто слабее, преимущественно недоверчивыми зеленоватыми оттенками, но в них проскальзывали и тревожные синие, сердитые алые, словно блики послегрозовой радуги упали на толпу. Полностью их слов Мэсси не понял, уловил лишь частично, но этого хватило, чтобы немного перевести дух: с Гранием согласны были не все.

— Я знаю, что вы все равно можете меня убить, — начал он. Старый шерн быстро спросил:

— И что же, не боишься?

— Боюсь. Но у меня чахотка. Я не слишком много теряю. А вы живёте долго, каждый теряет несколько столетий жизни. Подумайте! О ваших детях, о животных, о всей Луне, в конце концов.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что заботишься о наших детях? — усмехнулся старик, подсветив недоверчивой оранжевой вспышкой. Мэсси пожал плечами:

— Обо всем живом. Без шернов древние машины остановятся.

— Пес, — это снова прорычал господин Граний. — Пес! Мы должны сохранить воздух, чтобы вы дальше могли плодиться тут, как зараза?

Толпа снова зашумела. А Граний, пройдя вдоль передних рядов несколько шагов, развернулся, вскинув руку вверх. На солнце сверкнуло острие зажатого в нечеловечески белой ладони кинжала, и одновременно полыхнул яростный алый блик на лбу шерна.

— Против этого твоя шкура не спасет!

За спиной господина Грания черная тень отделилась от толпы. Граний не заметил этого, потому что смотрел только на ненавистного Победоносца. Когда его перехватили за руку, он попытался просто отмахнуться, не оборачиваясь. Вырваться и стряхнуть помеху сразу он не смог, рванулся снова, перехватил кинжал другой рукой, даже успел замахнуться, но его снова перехватили за запястье. Клинок ткнулся куда-то в сплетение черных крыльев. Мэсси бросился вперед, но не успел.

Ошеломленный Граний отступал назад. Отшатнулись и остальные первожители, остался на месте только схватившийся с Гранием шерн. Он медленно оседал на подгибающихся ногах и вдруг начал заваливаться на бок. Мэсси успел только подхватить раненого за плечи, но не удержать. Авий, бывший наместник Теплых прудов, растянулся на траве. По шерсти на груди стекала зеленая густая кровь.

Прочие шерны медленно подходили ближе. Возможно, чтобы нанести удар своим смертельным разрядом, — Мэсси уже было все равно.

— Зачем вы, — Мэсси попытался найти на ощупь рану и не смог, мешала шерсть, разом слипшаяся от крови. Шарить по карманам было напрасно, он и так знал, что при себе у него нет ни шарфа, ни платка, ничего, что можно было бы использовать вместо жгута. Возможно, что-то есть у друзей, оставшихся снаружи… но это все равно, что по ту сторону Моря.

Он все же задел края раны, но тут же отдернул руку, — раненый застонал, приоткрыв мутнеющие глаза. А ведь шерны всегда держались стоически, презирая боль. Пока шерн был в сознании, он ни словом, ни криком никогда не выдавал страданий.

— Господин Авий! — нет, он не мог умереть. Шерны куда легче переносят болезни, дольше живут…

Рядом присел на корточки какой-то незнакомый первожитель с куском чистого полотна в руках. Все же шерны иногда ведут себя понятно и похоже, подумалось Мэсси. Не позвали выворотней, значит, все слишком плохо?

Взгляд Авия прояснился. По лбу побежали мягкие светлые тона, иногда меняясь прерывистыми яркими вспышками. «Не нужно, лучше позаботьтесь о ней», — промерцал он, слегка повернувшись к пришедшему на помощь шерну, а потом произнес вслух, хотя и с трудом:

— Дурень, все-таки влез… Ничему тебя жизнь не учит.