К истокам кровавой реки (СИ)

— Я все знаю, — Верховный шерн отвечал на цветовом языке.

— Один из нас…остался там навсегда. Это был мой родственник. По матери.

— Это великая честь, — среди чопорных серых оттенков затесался на минуту небесно-синий и сразу же спрятался. — Великая. Честь.

Мэсси кивнул. Жаль, что он не шерн и не может рассуждать, как они.

— Я говорил со своими братьями, — продолжал Септит. — И повторил им слова брата моего отца — если бы мы хоть частично хранили былые знания, Луна не оказалась бы в опасности. Но я не приказываю. Я только записываю.

И неожиданно перешёл на обычную речь, сообщив вслух:

— Теперь вы можете идти.

— Опять этот коридор из шернов, — пробормотал Сакко, пока они поднимались по лестнице. Распахнулась тяжелая дверь каменной башни, выпуская людей наружу. Мэсси зажмурился от закатного солнца, сделал вдох — теплый воздух воскресил в горле соленый вкус крови.

— А нет их, глядите! — удивленно воскликнул молодой солдат.

Шернов действительно не было. Улицы Герлаха опустели. Люди, донельзя обрадованные этим обстоятельством, только что не бегом бросились по мостовой, пока первожители не передумали и не явились устроить почетные проводы. Древние, поросшие мхом стены отражали эхо шагов.

За внутренним городом шернов тоже не было. Никодар на бегу вскрикнул, указывая куда-то вбок. В небе виднелась стая, удаляющаяся от Герлаха.

— Ибадж полетел домой, — заметил Ивата. — Значит, тут спокойней будет.

Улетают, потому что всеобщая гибель пока что отменяется, мелькнуло у Мэсси в голове. Иначе шерны остались бы тут, у Каменной башни. Значит, опасность и впрямь миновала.

Закат приближался. Он бросил тень только на самый западный край Герлаха, но уже раззолотил лучами всю скальную гряду, и стена казалась теплым боком какого-то огромного живого существа.

У перекинутой вниз веревочной лестницы стоял Септит. Люди остановились, хлопая глазами и не понимая, как Верховный шерн сумел их обогнать. Молодой солдат спросил:

— А, так их двое? — и обернулся, будто ожидал увидеть каменную башню и около нее второго Верховного шерна.

— Завтра стена вырастет, — размеренным громким голосом произнес Септит. — Мы соберем камни со всей долины. В Герлах трудно попасть снаружи. Теперь это будет невозможно.

— Да нашли чем напугать, — буркнул Сакко. — Чтоб я ещё раз по доброй воле…

Он подтянулся на руках и оказался на уступе скалы, к которому была прикреплена лестница. за ним последовал Брас, затем Никодар и оба солдата.

Мэсси последним поднялся на уступ. Септит стоял неподвижно и смотрел, ничего не спрашивая. По его лбу пробегали бирюзовые полосы.

— Там Донат, — сказал Мэсси. Септит медленно склонил голову.

Спускались вниз осторожно, чтобы не перегружать лестницу, дождались сперва, пока на поверхность склона спрыгнет Сакко. Он слезал не слишком проворно, и недовольный Никодар прикрикнул сверху:

— Эй, смотри, шерны поторопят!

— Вот не видел я наместника Авия, — глухо донеслось в ответ. — А то напомнил бы ему, как кинул в него камнем, когда он висел на соборе!

— А он сказал бы, что плюнул в тебя сверху и попал, — проворчал Никодар. Он мечтал скорее спуститься вниз и не разделял браваду Сакко.

Мэсси слегка вздрогнул, услышав имя приемного отца, сердце заныло уже привычной болью. На эту рану успела наложиться новая — Бромария. Счастливы шерны с их верой, которую не может разделить человек.

Настала его очередь спускаться. Веревочная лестница вверху была теплой, почти горячей, за стеной она попадала в тень и там уже остыла. Солнце перестало светить в глаза.

Мэсси спрыгнул наземь. Вся шестерка ошарашенно переглянулась, не веря, что они вышли из города живыми

— Наши! — Брас указал рукой на трёх человек, что спешили к ним по косогору. Никодар посмотрел в ту сторону, вниз, махнул рукой своим солдатам, и они втроём направились к удобному для спуска участку склона.

— Эй, господин главнокомандующий! — крикнул всед ему Сакко (правда, не слишком громко, и Никодар вряд ли мог это слышать). — А арестовывать нас кто грозился? Нет бы взять в плен, накормить…к ночи охота на птиц так себе!

Генерал, даже если и слышал, до ответа унижаться не стал. Мэсси вспомнил вдруг про господина Грания и быстро посмотрел вверх, окидывая взглядом предзакатное небо, а когда опустил голову, на него налетела Вислава:

— Живой!

Она обхватила его за шею так крепко, будто боялась, что его унесут шерны, если хоть на миг разжать руки.

— А мы отошли на солнечную сторону, стало так холодно…ты живой!

— Да, — он отклонился, чтобы не дышать в ее сторону. — Слава, вроде, все получилось.

— Главное, ты жив, — она всхлипнула и отвернулась. — Не обращай внимания, что я плачу, я такая глупая… Это от радости.

Сакко и остальных рядом уже не было. Они отошли на пару десятков шагов и дожидались там.

— Слав, я не знаю, что там дальше… Но завтра будет все, как всегда.

— Это все ты! — она попыталась поцеловать его в щеку, Мэсси еле успел увернуться.

— Ты же помнишь, что у меня чахотка, Слав!

— Я не боюсь. Теплые пруды вылечат. Вот пусть они теперь попробуют, пусть только попробуют…