К истокам Нила

Все же им удалось пробиться к озеру народа рек (одного из динка), которое впоследствии назвали Мешра[95]-эр-Рек; оно стало важнейшим местом высадки торговцев слоновой костью на всем протяжении Эль-Газаль — дальше пройти по реке не удалось — из-за противодействия местных жителей и из-за низкого уровня воды в реке. Попытки Брён-Ролле что-либо узнать о водном режиме двух притоков, лежавших выше по течению, ни к чему не привели. Когда же после него на озере Мешра-эр-Рек побывал Хёйглин, он описал это озеро, как «обширный водоем, заросший тростником, незначительной глубины, границы efo вообще весьма неопределенные и зависят от количества выпадающих в дождливый сезон осадков: он то увеличивается, то уменьшается, хотя его и питают круглый год некоторые довольно крупные реки».

Лишь Швейнфурт прояснил гидрографические условия этой местности, установил, где находится исток реки Суэ (Джур), которая еще в селении Вау имеет солидную ширину — 60 шагов; он же обследовал Тондж (Бах, Ибба), низовья которого в сезон дождей всегда покрыты водой, и реки эти сливаются с водами ЭльГазаль.

Но вернемся к Брён-Ролле. Он упоминал в своих записках, что все озера и заводи здесь считаются собственностью живущих на их берегах племен, так как лишь там местные жители добывают себе пропитание: рыбу и семена лотоса. С озера Мешра-эр-Рек путешественник послал своих людей в страну парода джур (луо) купить слоновую кость — и они вернулись с богатой добычей. У африканцев (прежде те, правда, убедились в мирных намерениях пришельцев) без труда удалось за бисер и дешевые ткани получить слоновую кость. Тем более, что те никак не могли взять в толк, зачем это белым людям слоновые бивни, из которых местные жители делали ограждения вокруг своих жилищ. Об этом рассказывал еще в 1853 году граф д’Эскейрак де Лотюр: «Турецкий офицер, бывавший в стране динка, уверял меня, что хижины их правителя окружены изгородью из слоновых бивней, причем толстый их конец вкопан в землю, а бивни поставлены так, что наверху они скрещиваются. Правитель имеет слоновую кость в несметных количествах: правда, крепость, подобная той, что он себе устроил, способна скорее привлечь алчного неприятеля, нежели отпугнуть его».

Хёйглин также писал о большом количестве слоновой кости: «Я много видел тогда этого ценного товара у жителей на берегах водных пространств: они охотились на слонов, обитающих огромными стадами в болотах и девственных лесах, лишь из-за мяса, а бивни почти не использовали, так что выменять их можно было на несколько пригоршней самого обыкновенного венецианского бисера. Хотя негры и делали из слоновой кости браслеты, дубинки, трубы и даже колья, к которым привязывали коров, но ценностью в их глазах этот материал никакой не обладал, так что они обычно бросали бивни на месте, когда убивали слона».

Запасы бивней заметно увеличивались, потому что в первую очередь народы, жившие к югу от реки Джур, охотились не за одиночными слонами, как динка (те порой целый день загоняли слона в ловчую яму), а сразу за стадом, окружая его кольцом степного пожара. Животные не могли спастись от горевшей, как порох, сухой пятиметровой травы. Слонов, оставшихся в живых, добивали копьями. Швейнфурт участвовал в подобной «охоте», которая из-за постоянно возраставшего спроса на слоновую кость превратилась в настоящую кампанию по уничтожению животных. Оп горестно сетовал: «Это прямо-таки бойня — уничтожают и старых и молодых слонов, самцов и самок; но к чему подобное истребление? Взгляните на все наши набалдашники для тросточек, биллиардные шары, клавиши роялей, гребешки и веера, на бездну тому подобных безделиц — вот вам и ответ. Нечего удивляться, если благородное животное, которое человек мог был применить себе на пользу, еще при нашей жизни перейдет в разряд некогда существовавших на Земле — подобно туру, морской корове и дронту»[96].

Завершив свое путешествие, Брён-Ролле стал утверждать, что нашел истоки Нила. И хотя он плавал по водам и Белого и Голубого Нила, Эль-Газаль показалась ему столь широкой и глубокой, что он не испытывал более сомнения, что это и есть «истинный Нил»! Пусть он ошибался в этом своем предположении, но путешествие открыло богатые земли по берегам Эль-Газаль для хартумских купцов. Н здесь немедленно начали эксплуатировать богатые запасы слоновой кости, так что бесстыднейшее разорение и порабощение оседлых племен произошло всего за несколько лет.