К истокам Нила

Народы эти существовали в соответствии с собственными формами организации общественной структуры, впоследствии же, когда сюда вторглись работорговцы из Египта и Нубии, она была либо полностью, либо частично разрушена. Ученые пришли в этот район уже после этого, и все эти пароды — за немногим исключением — они застали уже в состоянии упадка.

Первые шаги в неведомый мир

От озера Но путь до сих пор вел по реке к югу, где Нил известен как Бахр-эль-Джебель, или Горный Нил, — через необозримые заросшие папирусом заболоченные пространства Сэдда; причем путь этот приводил к опорным пунктам торговцев слоновой костью, в земли народов киче и бари. О самом же озере Но представления тогда были самые неопределенные — как о величине, так и об очертаниях. На самых первых, довольно еще несовершенных картах это озеро вообще обозначалось в виде «лагуны в грандиозном болоте, заросшем травами и камышом», как «заболоченное пространство». Сведения о каком-то крупном притоке, впадавшем в озеро с запада, были весьма скудны и полны лишь смутных предположений. Некто Пальме — чех, который в 1837 году путешествовал по Кордофану по своим торговым делам, отмечал в своих записках: «Говорил я еще с тремя людьми. Двое родом из Борну, а третий — из Бинга, но в Борну провел пять лет; все они уверяли, что в тех местах течет река, которую тамошние жители называют Эль-Газаль, поскольку воды ее чисты, как колодезная вода. Но откуда она течет, они сказать не могли, только твердили в один голос, что несет она свои воды в сторону Банды, где ее называют «белой рекой», потому что там она другого цвета — из-за почвы, цвет которой она приобретает чем дальше, тем больше».

Бинга — так и в самом деле называлась земля к югу от Дарфура. И, таким образом, невзирая на умозрения, в этих свидетельствах было зерно географической истины.

В 1837 и 1839 годах Русеггер, а также Кочи сообщали в описаниях своих путешествий о существовании некоей реки Кейлак: «Пожалуй, это общее название какой-то обширной, многоводной местности. Вообще же, мне доводилось слышать, что здешние реки Эль-Газаль и Мисселат берут начало в очень отдаленных местах».

Еще никто не знал, что названия эти относятся к одной и той же реке, которая объединяет воды всех западных притоков, а затем во время дождливого периода превращается в грандиозное болото и отдает свои воды Белому Нилу по бесчисленным протокам и похожим на озерца лагунам, сбивая с толку и приводя порой в отчаяние капитанов речных судов.

Все же в 1852 году одному торговцу-копту из Хартума по имени Хабеши удалось заплыть в это озеро-болото, так как в это время воды под килем его барки оказалось достаточно, а самого его обуревало желание вести торговлю в западных землях. К тому же его барку со всех сторон окружала вода, низкие берега реки расступились, и ночью матросам даже пришлось плыть, ориентируясь по звездам.

В том же году сардинский консул Водей предполагал совершить путешествие по Эль-Газаль до таинственной страны Дарфур, «одного из самых больших государств в Африке, по сей день еще неведомого», — по словам Пальме, — с 1793 года там не бывал никто из путешественников-европейцев. Это смелое предприятие, однако, завершилось, еще не успев и начаться — консула убили местные жители. Увлеченный планом Водея, а также возможностью основать новые торговые поселения, Брён-Ролле по прошествии всего четырех лет предпринял новую попытку продвинуться вперед по западным притокам Нила, а если удастся, и добраться до султаната Вадаи, куда чужеземцам не было доступа (примерно в те годы там убили как «турецкого шпиона» немецкого исследователя Эдуарда Фогеля). Путешествие Брён-Ролле по воде и не могло, правда, достичь цели, поскольку Эль-Газаль брала свое начало далеко на юге от этой страны. Гидрография султаната Вадаи была в те времена предметом самых смелых высказываний. Все же путешествие предприимчивого сардинца Брён-Ролле дало ощутимый толчок дальнейшим исследованиям Эль-Газаль. Благодаря ему стало известно еще больше названий этой реки — прибавилось несколько новых услышанных от местных жителей; он распространил первые известия об этом своеобразном регионе, где кругом одни болота, озера и протоки, а по берегам живут нуэры и динка. Брен-Ролле продвигался вперед с неимоверными трудностями: «Нам приходилось выдергивать тростник, из-за которого протока была непроходима, а нашим людям — волочить судно и перетаскивать его через различные препятствия, чтобы продвигаться дальше».