К истории русского футуризма. Воспоминания и документы

15. Ольга Владимировна Розанова (1886–1918) – художница, член общества художников “Союз молодежи” и участник группы Малевича “Супремус”, автор статей по теории нового искусства. Сознательно избегая “бытовизма” в своих воспоминаниях, Крученых упоминает ее имя лишь дважды. Тем не менее, Розанова была ближайшим другом Крученых в 1913-18 гг. В силу своих анархических взглядов они никогда не состояли в официальном браке. “Первой художнице Петрограда О. Розановой” посвящает Крученых в 1913 г. в начале совместной работы с нею свою книгу “Возропщем”. Их диалог не прекращался в интимной переписке, критических статьях и созданных ими “рукотворных” книгах. В июне 1913 г. вышли “Бух лесиный” и первое издание “Взорваль”, в котором литографии Розановой соседствовали с работами Кульбина, Малевича и Гончаровой. Переиздание этой книги появилось в конце того же года, одновременно с “Утиным гнездышком… дурных слов” (1913). В1914 г. были опубликованы “Тэ ли лэ” и второе издание “Игры в аду”, тогда же Розанова закончила работу над серией линогравюр на темы игральных карт (впоследствии эта серия вошла в качестве иллюстраций в “Заумную гнигу”). Помимо этого она участвовала в оформлении “Черта и речетворцев” (1913) и “Стихи Маяковского” (1914) – В 1916 г. Розанова выпустила альбом цветных линогравюр “Война” на стихи Крученых, тогда же под его влиянием она обратилась к заумной поэзии. Подробнее об их сотрудничестве см.: Гурьянова Н. Алексей Крученых и Ольга Розанова: О взаимовлиянии поэзии и живописи в русском авангарде // Europa Orientalis. н. 1992. i. С. 49–108.

16. Далее в рукописи вычеркнуто: “тоже измывательскую”.

17. Крученых упоминает о своей издательской деятельности также в письмах к Островскому:

“Изданием книг Игра в аду и Старинная любовь я горжусь не менее, чем их написанием. Дело было так: Москва… лето… у меня ни копейки денег и тогда-то я задумал издание своих первых книг. Рисунки любезно были сделаны Н. Гончаровой и М. Ларионовым, текст написал я сам, промучившись три дня, литографским карандашом, и наконец сдал все это в знакомую литографию, где раньше печатал свои шаржи и рисунки Гончаровой и Ларионова. Задатку я дал три рубля (где-то умудрился подзанять) и мне как старому заказчику напечатали в кредит и на собственной бумаге. Когда пришло время выкупать издание, я с большой долей риска повел дело так, что управляющий типографией сказал: Дайте расписку, что Вы к нам претензий не имеете, заплатите еще три рубля и забирайте свои книги, что я и поспешил сделать, настряпав и эту, огромную для меня сумму. Из этого видно, что мои первые книги печатались без меценатов а также и все следующие издания ЕУЫ исключительно на мои последние гроши. В немного лучшем положении были Бурлюки (изд. Гилея). Пощечину после неудачи с Бубн<овым> Валетом Маяковский пристроил у Кузьмина и Долинского (Кузьмин-авиатор). Издания Игра в аду, Старинная любовь, Мирсконца были присланы им уже после выхода Пощечины для большего клика: вот мол нас издают разные люди, а не мы сами.

С осени 1913 г. наши книги стали расходиться блестяще и тогда уже стало выгодно их издавать, и если мы не имели крупного издательства, то лишь по нашей неопытности и потому еще, что очень были заняты авторством и бесконечными выступлениями. Каждое издат<ельст>во имело собств<енный> аппарат, состоявший из одного лица, которое занималось и типографскими, и корректурными и экспедиторскими делами” (см.: Ziegler R. Briefe von А.Е. Krucenyx an A.G. Ostrovskij. S. 8–9).

18. Библиографическая ссылка Крученых точна. Речь идет о полемической статье Валериана Чудовского “За букву Ь ”, помещенной в начале выпуска (С. V–VI) и в определенном смысле несущей нагрузку редакционной статьи. В этой статье речь шла о языковой реформе, проведенной Академией наук и Министерством народного просвещения Временного правительства. “Аполлоновцы” рассматривали ее как уничтожение филологической традиции, как “убийство символа, убийство сути”, равное по своему значению свержению монархии и крушению государства. Говоря о “бутафорских рыцарских щитах” Крученых, очевидно, имеет в виду следующие строки статьи:

“Могут законно отнять сословные, вотчинные, образовательные преимущества – мы подчинимся законной воле страны. Но буквы у нас отнять не могут. И станет она геральдичным знаком на наших рыцарских щитах – за древний обычай языка, за bel usage” (Чудовский В. За букву Ь // Аполлон. 1917. № I. С. VI).