Читаем К новой философии полностью

Таким образом, если вы продвинете сущность достаточно далеко с точки зрения возрастающих уровней, то обнаружите, что прошли полный круг. (1:121)

Следовательно, мы можем установить, что его метафизика спускается с пятнадцатого уровня Модели, а затем он соединяет её с первым уровнем по всему кругу, делая свою область максимальной и цикличной, в связи с неполной самоосознанностью обратного, идеалистичного Направления, как и у Рэнд. Отличие может состоять в том, что Рэнд предпочитала линейный взгляд на мир, ушедший вправо в аналитическом и политическом измерениях, а следовательно вниз, потому что выше Бытия для неё ничего не было, а Дик, всё же, бросается в стороны, в связи с контекстуализмом и левостью, уходом в синтетическом и соответствующем политическом направлениях, что раскрывает его некоренное поведение, которое скорее поднимается вместо того, чтобы опускаться. Из-за круговой природы своей философии он может с лёгкостью опускаться, а также подниматься по двум служащим границами уровням (1 и 15), потому что они кажутся ему плавно проходимыми. Однако же, Дик, кажется, сходит с ума, потому что его идеи настолько неорганизованны, что наталкивают на мысль, что такое сложное возвращение по максимальному идеалистическому масштабу скорее неправдоподобно, чем реально по левостороннему взгляду. Рассмотрите эти его заявления: «Я = Бог» (20:18), «Итак, я Бог, не осознавая этого» (1:262), и «Я святой» (75:D-9). «И я заявляю тоже: что я сумасшедший» (там же).

36.2. Разгрузки с Кадербхаем Робертса

Ещё с одним странным персонажем, возможно полувыдуманным, можно познакомиться в знаменитом полуавтобиографическом романе Грегори Дэвида Робертса Шантарам (2003). Кадербхай – глава мафии, – стремится помочь своим людям в других странах. Его философия, как мы увидим, не более надуманна, чем философия Дика. Рассмотрим первое рассуждение этого персонажа:

Истина в том, что все мы – каждый из нас, каждый атом, каждая галактика и каждая частица материи во вселенной – движемся к Богу. (гл. 9)

Это странное движение, которое Кадербхай называет научным и объективным, есть движение от простоты к сложности, как в «…самые первые доли секунды после этого расширения вселенная представляла собой нечто вроде густого супа, состоявшего из простейших частиц. Эти частицы были по составу даже проще атомов. В то время как вселенная охлаждалась после произошедшего, частицы соединялись друг с другом, образуя скопления, которые, в свою очередь, объединялись в атомы» (гл. 23).

Так мы начинаем с сингулярности Большого взрыва Хокинга, которая, если мы следуем рассуждениям Кадербхая, предшествует Богу. Затем он связывает её со светом, и всё становится интереснее и сложнее, соотнося жизнь с его первым утверждением об истине:

Жизнь, как и все прочие характеристики всего сущего во Вселенной, такие как сознание, свободная воля, тенденция к усложнению и даже любовь были даны Вселенной светом в начале времён, известном нам. (гл. 33, мои выделения)

Однако, Кадербхай относит свет к Богу не через Большой взрыв, а следующим образом:

Я не думаю, что свет – это Бог. Я думаю, что возможно, и разумно сказать, что свет – это язык Бога. Свет может быть способом, с помощью которого Бог говорит со вселенной и с нами. (гл. 34, его курсив)

Это интересно, учитывая, что мы узнали, что свет – это источник всего сущего, поэтому всё должно быть просто языком, используемым Богом, который не может быть определён иначе, как через невозможность. Итак, в общем мышлении Кадербхая есть некоренная потеря направления, когда он говорит, что мы начинаем с сингулярности и идём к сложности, но затем он говорит, что, хоть свет находится в начале вселенной в сингулярности, он не первичен, а вторичен Богу, что означает, что он начинается с Бога, а затем заканчивается хаотичными и случайными квантовыми колебаниями, которые он назвал бы языком Бога и которые затем «плавно» соединяются в противоположность его первоначальному утверждению. То есть, что Бог как «простая» сингулярность движется к свету, выражающемуся в людях и остальных вещах. Следовательно, мы видим такую же потерю направления в мысли Кадербхая, как и в мысли Дика.

36.3. Смысл жизни по Тарковскому

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Критика практического разума
Критика практического разума

«Критика практического разума» – главный этический трактат Иммануила Канта, развивающий идеи его «Критики чистого разума» и подробно исследующий понятие категорического императива – высшего принципа нравственности. По утверждению философа, человек может быть по-настоящему счастлив, только если осознает, что достоин счастья. А этого можно достичь, лишь выполняя долг, то есть следуя нравственному закону. По Канту, поступающий так человек, независимо от внешних обстоятельств, чувственных потребностей и других побуждений, становится по-настоящему свободным.Одним из ведущих переводчиков Канта на русский язык был поэт, литературовед и критик Николай Матвеевич Соколов (1860–1908). Переведя основные трактаты Канта, позже он представил российским читателям и другие его произведения. Переводы Соколова считаются точными и полными, они неоднократно переиздавались в советское время.Как и другие книги серии «Великие идеи», книга будет просто незаменима в библиотеке студентов гуманитарных специальностей, а также для желающих познакомиться с ключевыми произведениями и идеями мировой философии и культуры.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Иммануил Кант

Философия / Образование и наука