Читаем К новой философии полностью

Здесь, эстетика, эмоционально исследуемая в различных сценах посредством дополнения старого и молодого, бледного и яркого, гнилого и свежего, безобразного и красивого, ночного и дневного, естественного и человеческого, умирающего и живого, неограниченного и маленького, чужого и знакомого, таинственного и реального, традиционного и научного, изображает философию и одновременно играет роли метафизики (выраженной онтологически) и гносеологии. С помощью эстетики человек выбирает то, что ему нравится эмоционально и индивидуально, на основе веры в то, что красиво. С помощью метафизики он или она действует в определённой последовательности (логике) и на основе веры в то, что верно и что этически правильно. А с помощью гносеологии он или она приобретает знания, чтобы быть более уверенным в себе по отношению к событиям, в которых он или она принимает участие.

Например, в Весне Эван выбирает Луизу как свою возлюбленную. Он верит в свою любовь к ней и задает ей вопрос: «объясни мне это [кто ты]?» (Бенсон и Мурхед, 2014, 1:16:30–57). После потери своей эмоциональной любви, он всё ещё хочет укрепить свою веру знанием, которое должно быть интегрировано через ту же самую веру из страха (или нелюбви) с мотивацией, исходящей от страха и борющейся с ним. Луиза в конце фильма тоже выбирает Эвана и верит в лучшую жизнь с ним, и она интегрирует знание из своего страха смерти после того, как он так поэтично и правдиво отвечает, когда она просит «рассказать [ей] больше о конечном» (1:43:40–45). Луиза боялась, потому что она не хочет умирать и не хочет наблюдать, как кто-то из её близких умирает (1:41:00–07), но память о её родителях и окружающей среде (например, щебетание птиц, восход солнца, извержение вулкана) возле её места рождения напоминают ей о её истинной природе, и это помогает интегрироваться в отношениях с Эваном. Этот страх перед неизвестным, накопленный за долгую жизнь, мешал её любви к Эвану, и неопытная любовь, наконец, стала выражаться её существом впервые за два тысячелетия.

Музыкальная композиция фильма тщательно продумана, чтобы соответствовать чувствам, изображенным там как эстетически, так и метафизически. Композитор Джимми ЛаВалль, известный по The Album Leaf (послушайте его «Window»), следовал новаторскому подходу для некоторых треков этого фильма. Например, особенно заметна тема «Луизы», короткая, но детальная мелодия, которая медленно поднимается с заднего плана к центру внимания, сочетаясь с мистическими нотками, становится очень чёткой и целенаправленной, сохраняя при этом напряжённость даже при медленном темпе, и тянется к полноте и более сияющей красоте из простого, общего и беззаботного, но никогда не теряет своей привлекательной таинственности, ни под, ни над своей поверхностью. В ней Вы не почувствуете ужаса, но найдете любопытство или даже то, чему удивиться. Эту кажущуюся простой мелодию лучше всего слушать во время вождения, на улице или в каком-либо общественном месте, глядя на то, что происходит вокруг, проходит мимо, не прикасаясь, поднимает Вас, замедляя время и заставляя чувствовать себя снова ребёнком, по крайней мере, полторы минуты. Вот это сила интеграции.

Мы замечаем гармонию между Эваном и Луизой в этой тематической мелодии, раскрытие природы Луизы через их отношения, то, как она так осторожна и недоверчива, и как она влюбляется, медленно, но верно, к концу. Она не может это контролировать, но, с верой Эвана и религиозным изумлением, она, сколь бы учёной ни казалась, также поддаётся любви посредством своего сознательного убеждения. У них не было свободного выбора, поскольку их действия были вызваны естественным путём, но всё же они стремились понять, и это заставило их обвиться красотой.

По сути, парень не мог понять одну девушку, поэтому он её боялся, но он хотел понять её, чтобы полюбить. Эти две эмоции показаны в фильме как взаимоисключающие, но в итоге Вы не сможете отделить их друг от друга. Следовательно, у нас есть «не-А есть А», закон становления в его неудержимой, славной форме и действии. Нельзя остановить интеграцию, когда она желается полностью и сознательно – она становится своим собственным существом, взаимоотношениями своих участников, вовлечённых в мире и зависящими от него.

Так что же это за фильм Весна? Это романтика, ужасы, научная фантастика? Фильм рекламирует любовь как чудовище, но означает прямо противоположное или обратное, в котором и откуда мы находим любовь, на чём также должна основываться любовь. Здесь почти нет такого ужаса, который был бы направлен скорее на любовь, чем от неё, но как жанр это научная фантастика, имеющая дело с чудом человеческого бытия, лучшей своей частью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Критика практического разума
Критика практического разума

«Критика практического разума» – главный этический трактат Иммануила Канта, развивающий идеи его «Критики чистого разума» и подробно исследующий понятие категорического императива – высшего принципа нравственности. По утверждению философа, человек может быть по-настоящему счастлив, только если осознает, что достоин счастья. А этого можно достичь, лишь выполняя долг, то есть следуя нравственному закону. По Канту, поступающий так человек, независимо от внешних обстоятельств, чувственных потребностей и других побуждений, становится по-настоящему свободным.Одним из ведущих переводчиков Канта на русский язык был поэт, литературовед и критик Николай Матвеевич Соколов (1860–1908). Переведя основные трактаты Канта, позже он представил российским читателям и другие его произведения. Переводы Соколова считаются точными и полными, они неоднократно переиздавались в советское время.Как и другие книги серии «Великие идеи», книга будет просто незаменима в библиотеке студентов гуманитарных специальностей, а также для желающих познакомиться с ключевыми произведениями и идеями мировой философии и культуры.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Иммануил Кант

Философия / Образование и наука