Читаем К новой философии полностью

У других философов другие термины. Например, у Рэнд они такие (примерно соответствуют предыдущим): интринзитизм (intrincisism), субъективизм, Объективизм. В принципе, её термины совпадают с моими, но только частично, так как, например, есть объективные материалисты, которых Рэнд такими не видит. Есть, однако, понимание и противоположное Рэнд насчёт материалистов. Если Рэнд считает всех материалистов, по сути, субъективистами, то у Теодора Ойзермана материалисты могут быть только объективными, а субъективными только идеалисты, как сама Рэнд.

У Ойзермана мы находим следующее: «Фундаментальная изначальность человеческого существования, о которой говорит экзистенциализм, не есть, конечно, отрицание идеализма» (Ойзерман, 2009, стр. 263). Но это не так. Конечно, есть, если она материалистичная, как у Эпикура, Фейербаха, а также и у таких же телесных экзистенциалистов как Шопенгауер и Ницше. Неточность Ойзермана заключается в том, что, хоть он верит в существование объективного и субъективного идеализма, он утверждает, что существует только объективный материализм, а субъективный он забывает. В таком случае разрушается терминологическая симметрия и равновесие, чего требует полная теория. Так он называет субъективный материализм субъективным идеализмом, как в примере «иррационалистическ[ой] форм[ы] идеализма, согласно которой существование в специфически человеческом смысле слова возможно лишь в посюстороннем мире» (там же). Ещё это заключение интересно тем, что для него основным вопросом философии является «[р]азграничение субъективного и объективного, выяснение отношения между ними, а также установление того, что в действительности субъективно, а что объективно» (стр. 235).

У Лакоффа и Джонсона (2003) такие понятия, в их философии «экспериантализма» (experientialism): объективизм, субъективизм, «экспериантализм». У них основной категорией является, естественно, их «экспериантализм», а остальные являются второстепенными, неполноценными. Тут снова так же, как у Рэнд, так как Лакофф видит вульгарных материалистов как субъективистов, но есть ещё и научные материалисты, такие как Фейербах, которые не подпадают под его категорию. Но Лакофф ясно показал, что такие идеалисты как Платон и Рэнд именно объективисты. Совпадение ли то, что Рэнд такой себя и называет, только с большой буквы? Однако, не все идеалисты объективисты, так как есть ещё и субъективисты среди них, например Беркли и Фихте, но с некоторыми объективистскими чертами, что приводит к суждению о незаконченности такого деления как объективное и субъективное, так как их смешение более распространено, чем их отдельные вариации. В общем, категории Пейкоффа, основывающиеся на теории понятий Рэнд, оказываются наиболее упорядоченными, взаимосвязанными и более-менее равными по значимости, в отличие от других делений, что является их значительным преимуществом. Стоит, однако, заметить, что категории Пейкоффа не распространяются за пределы мировоззрений, сводимых к гносеологии, поэтому моё метафилософское применение их является более обобщённым, чем у него.

32. Нелинейное мышление: недостающее звено

Мы говорили о языке, на котором проводятся исследования, а теперь стоит заметить исконный смысл, который кроется за словами и отличается от них, так как слова не являются смыслами, а смыслом образуются. Истина никогда не может быть сведена ни к одним лишь словам, так как она не ограничивается размышлениями об употреблении слов, ни к одним лишь мыслям, так как мысли воплощаются в словах, а не в смыслах. Смысловая истина всегда больше нас. Независимо от того, объединены мы или нет, мы являемся частями истины, самого полного, что может быть. Это означает, что никто из нас не может полностью постичь истину, но мы можем найти пути, которые ведут нас к ней. Один способ, который я нашёл, был в моём сознании с 22-х летнего возраста. Я знаю его как нелинейное мышление, после разочарования в линейной алгебре и линейных микросхемах в университете. Тогда я думал, что мне нужно поделиться этим мышлением с миром. И я хотел научить других этому, но я не знал как. Даже со многими размышлениями в этой книге и сотнями категоризованных лиц, я всё еще не знаю, как исчерпывающе объяснить этот процесс мышления, который является ключевым параметром в моей методологии, но я буду пытаться, хоть и не гарантирую, что Вам получится понять. Возможно, из-за всего, что есть в моей книге, эта часть не прояснит целое, но также возможно, что она поможет.

32.1. Разъяснительная постановка места действия «нелинейного» путешествия

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Критика практического разума
Критика практического разума

«Критика практического разума» – главный этический трактат Иммануила Канта, развивающий идеи его «Критики чистого разума» и подробно исследующий понятие категорического императива – высшего принципа нравственности. По утверждению философа, человек может быть по-настоящему счастлив, только если осознает, что достоин счастья. А этого можно достичь, лишь выполняя долг, то есть следуя нравственному закону. По Канту, поступающий так человек, независимо от внешних обстоятельств, чувственных потребностей и других побуждений, становится по-настоящему свободным.Одним из ведущих переводчиков Канта на русский язык был поэт, литературовед и критик Николай Матвеевич Соколов (1860–1908). Переведя основные трактаты Канта, позже он представил российским читателям и другие его произведения. Переводы Соколова считаются точными и полными, они неоднократно переиздавались в советское время.Как и другие книги серии «Великие идеи», книга будет просто незаменима в библиотеке студентов гуманитарных специальностей, а также для желающих познакомиться с ключевыми произведениями и идеями мировой философии и культуры.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Иммануил Кант

Философия / Образование и наука