К победным рассветам

В 1942 году отец этого летчика Ермолай Логинович Петров — председатель колхоза «Красное знамя труда» Бурятской АССР — обратился с телеграммой к И. В. Сталину, в которой сообщил, что жители их села Бичура собрали на строительство боевых самолетов 450 000 рублей. Лично сам он внес 50 000 рублей. Ермолай Логинович просил построенный на его сбережения самолет передать сыну-летчику Н-ской части Владимиру Ермолаевичу Петрову. В ответной телеграмме И. В. Сталин поблагодарил колхозников за заботу о Военно-Воздушных Силах Красной Армии и сообщил, что просьба Е. Л. Петрова будет удовлетворена.

Так младший лейтенант Петров стал летать на самолете, подаренном отцом. Экипаж этого дальнего бомбардировщика в составе штурмана А. Скрипая, стрелка-радиста А. Кондратьева и воздушного стрелка П. Шумкова участвовал в боях до последнего дня войны. Офицер Владимир Петров был награжден орденом Отечественной войны I степени и несколькими медалями.

...Бориспольский аэродром. Мысленно уношусь туда всякий раз, когда услышу слова известной песни об огромном небе, которое «одно на двоих». Они напоминают мне о подвиге боевого побратима Димы Тарасевича. Об этом скромном труженике войны не сложено песен, не написано стихов. Но ему будут вечно благодарны многие сотни людей.

А было это так. Тихий весенний вечер. По чистому, словно умытому, небу медленно плывут небольшие бело-розовые облака. Воздух прозрачен. На гребень соснового леса неторопливо опускается солнце. Экипажи ночных охотников-блокировщиков, или, как в шутку их называли, «воздушных кавалеристов», в полной готовности к выполнению боевой задачи. Находясь на стоянке, они наблюдают за взлетом Ил-4 из соседнего 3-го гвардейского полка. Наши самолеты, имея преимущество в скорости, взлетали всегда последними, а в район цели приходили несколько раньше бомбардировщиков.

Все идет нормально. Вот на взлет пошла голубая «четверка» Димы Тарасовича. Набрав нужную скорость, она, несмотря на большую нагрузку, плавно оторвалась от полосы. Но что это? Раздался один хлопок, второй, третий... Моторы кольцами выбрасывают клубы черного дыма. Значит, тяга двигателей падает. На аэродроме все замерли. Сколько пережили мы в эти минуты! Я даже вздрогнул, мысленно представив одновременный взрыв висевших в самолете бомб. Ведь сбросить их с такой малой высоты опасно. Смертельно и столкновение экипажа с землей. Единственный выход — садиться на «живот» прямо перед собой.

В боевой жизни дальних бомбардировщиков случалось всякое, но, как правило, ночью. Сейчас же было светло. Самолет, на котором возникла аварийная ситуация, пересекал железную дорогу как раз в тот момент, когда по ней шел пассажирский поезд. У самой земли Тарасевич успел отвернуть машину в сторону. Последний вагон поезда проскочил буквально под крылом. Самолет ударился консолью о железнодорожную насыпь, взмыл и снова опустился. Несколько десятков метров он прополз на «животе». Летчик оказался, как в тисках, зажатым между штурвалом и деформированным фюзеляжем. Пламя все сильнее охватывало бомбардировщик, в чреве которого находилось несколько тонн бомб и горючего.

На аэродроме делалось все для того, чтобы вызволить летчика из беды. К месту происшествия со всех сторон торопились люди с аварийными спасательными средствами. Вот уже мчатся на полной скорости, срезая повороты дороги, пожарная и санитарная машины. Но они явно опаздывают. Пламя все ближе подкрадывается к кабине летчика, пышет жаром ему в лицо. Дым разъедает глаза, тяжко дышать.

Последняя попытка Дмитрия освободиться от железных объятий искореженного металла не имела успеха. Тарасович попрощался со своим верным другом штурманом Петром Большаковым и, подняв меховой воротник комбинезона, спрятал в него лицо.

Полковник Щербаков, руководивший полетами, среди хаоса радиозвуков вдруг услышал в динамике прощальные слова:

— Я Тарасович. Я Тарасович... Прощайте!

Раздался огромной силы взрыв. В небо взметнулось бурлящее желто-красное облако дыма и пыли с останками самолета и прахом отважного летчика. Так не стало героя, спасшего от гибели сотни человеческих жизней...

На счету воинов экипажа Тарасовича было около двухсот ночных вылетов. Не менее двадцати раз они летали бомбить объекты, расположенные в глубоком тылу противника.

Острой болью отозвалась в сердцах летчиков гибель их верного друга и храброго воздушного бойца. Казалось, ничто не может облегчить наше горе.

Подробности катастрофы мы узнали, вернувшись с боевого задания. Их сообщил нам штурман Петр Большаков. Отважный воин, не раз глядевший смерти в глаза, он в этот раз не смог сдержать своих слез. Впрочем, плакали почти все мы, знавшие и любившие Диму Тарасовича.