К повороту стоять!

Матросы, шагая строем по городу, распевали песню, сложенную ещё во время кампании 1854–1855 годов и адресованную командующему британской эскадрой адмиралу Нейпиру:

Он, поднявши кверху нос,
Поклялся пред светом,
Что наёмный их матрос
Разобьет нас летом.

Берегись, хвастун Непир!

Вздор язык твой мелет:
Ведь за это бомбардир
Прямо в глаз прицелит.

Нам сказал великий князь:

«Молодцы, ребята!»
Мы врага затопчем в грязь.
Не сдадим Кронштадта!

Флотские и гарнизонные офицеры спешно вывозили семьи в Петербург. Из кронштадтских обывателей почти никто не покидал город, несмотря на предложения, сделанные властями в феврале. Впрочем, предложения эти не имели принудительного характера.

К середине апреля Морской канал на всем протяжении очистился ото льда. А восемнадцатого апреля сигнальщики военного парохода, несшего дозорную службу за Аландскими островами, где в прошлую кампанию стояла крепость Бомарсунд, увидел на горизонте многочисленные дымы.

Эскадра специальной службы под командованием вице-адмирала сэра Эстли Купера Ки явилась наконец на Балтику.

X. «The Guns! Thank Gawd, the Guns!» [33]

И беглого знакомства с корабельным составом Эскадры специальной службы довольно, чтобы прийти к выводу: ни эта эскадра (хотя бы и в новом, усиленном, составе), ни даже два таких соединения не в состоянии выполнить задачу, поставленную пред сэром Купером Ки лордами адмиралтейства. И дело даже не в минной опасности, с которой Королевский флот не умел бороться. Проблема была в клыках британского льва – в пушках, ждущих своего часа в башнях, казематах и на батарейных палубах посудин её величества.

Скажите любому, кто знаком с историей второй половины девятнадцатого века, слово «пушки», и он, не задумываясь, ответит: «Крупп». И правильно сделает. Сталелитейные заводы Круппа задавали мировой стандарт в артиллерии, особенно в производстве орудий крупных калибров. Недаром в Штальштадте, мрачном логове отрицательного героя жюльверновских «Пятьсот миллионов бегумы», угадываются черты заводов «Фридрих Крупп АГ».

Многовековое соперничество снаряда и брони привело к взрывному росту калибров корабельных пушек. Необходимость поражать цели на большой дистанции сделала снаряды коническими, орудия – нарезными и казнозарядными. В 1867–1977 годах Крупп производил целую линейку тяжелых пушек, гаубиц и мортир калибром от шести до четырнадцати дюймов самого разного назначения – береговых, осадных, корабельных. Эти орудия, заслуженно принесшие Круппу титул «пушечного короля», стояли на вооружении многих стран, от России до Японии. Крупповскими и созданными по их образцу орудиями Обуховского сталелитейного завода были вооружены крепостные форты, балтийские мониторы и черноморские «поповки».

Англичане, конкуренты Германии и в индустрии, и в военном деле, пошли своим путем. Британский флот, безусловно, являлся законодателем мод в военно-морской области. Но это имело довольно-таки неприятный побочный эффект: если другие страны охотно копировали удачные британские конструкции или заказывали их на английских верфях, то сами англичане вынуждены были постоянно экспериментировать. В результате многие их боевые корабли стали, по сути, опытными образцами, на которых обкатывались передовые и, нередко, ошибочные идеи. Новенькие, с иголочки, броненосцы оказывались попросту небоеспособны – и тем не менее числились на службе, входили в состав эскадр, завораживая лордов адмиралтейства, политиков, газетчиков и крикунов из Гайд-парка своим количеством. Британия всё ещё правит морями, не так ли?

Но самая тяжелая доля выпала корабельной артиллерии флота её величества. Достаточно сказать, что в 1865 году практически вся артиллерия британских броненосцев всё ещё оставалась дульнозарядной. Сколько мучений это доставляло британским морякам – страшно сказать. Представьте такое орудие, установленное, например, в башне монитора. После каждого выстрела его, естественно, надо перезаряжать. А значит, либо втягивать громадину весом в несколько десятков тонн внутрь, где она к тому же отравит тесное помещение порцией пороховых газов, либо самим выбираться наружу и заряжать, подставляя расчет под град осколков. А ведь снаряды этих монстров весили не один десяток пудов, и на руках их уже было не поднять.

Кораблестроители пускались на ухищрения: например, устанавливали досылатели, подающие снаряды в дуло орудия из-под палубы, по наклонным желобам. Правда, для этого башню после каждого выстрела требовалось возвращать в диаметральную плоскость, до упора опустить стволы. Ясно, что ни о какой пристрелке речи быть не могло, в отличие от казнозарядных пушек, которые при перезарядке оставались наведенными на цель.