"К предательству таинственная страсть..."

Не меньший, а может быть, и больший вклад в ту же борьбу с космопо­литами, увенчавшийся Сталинской премией, внёс и Даниил Гранин романом “Иду на грозу”, и Анатолий Рыбаков — автор ныне забытых шедевров соц­реализма “Екатерина Воронина”, “Водители” и “Кортик”... За что он полу­чил Сталинскую премию, не помню. Сталин читал почти все книги, выдвину­тые на премии его имени, и редко ошибался в своих оценках. Но то, что про­изошло со всеми вышеуказанными авторами, когда пришёл новый хозяин, провернувший мошеннический XX съезд КПСС, Иосиф Виссарионович при всём своём уме, при всём своём политическом опыте предусмотреть не мог. Объявив себя “шестидесятниками” и став ими, все вышеупомянутые лауреаты накарябали своими непросохшими перьями новые романы и повести, в кото­рых дружно отреклись от Сталина, прокляли его имя и присягнули сталинско­му шуту Никите Хрущёву. А на всякий случай одновременно (мало ли что с Хру­щёвым произойдёт!) для подстраховки объявили себя верными ленинцами.

Но Александр Межиров, искренне рыдавший над Сталиным в марте 1953-го, так же искренне отказался от Сталина чуть ли не на другой день после окон­чания XX съезда КПСС в стихотворении

ТБИЛИСИ. 1956. МАРТ

Не хватит ни любви, ни силы,

Чтоб дотащиться до конца.

Стреляет Сталин из могилы

В единокровные сердца.

......................................

Он, ни о чём не сожалея,

Под крики: “Сталину — Ваша!” —

Бьёт наповал из Мавзолея,

Не содрогаясь, не дыша...

А ученик Межирова ухватился за строчку учителя “стреляет Сталин из мо­гилы” и покощунстовал вволю в стихотворении “Наследники Сталина”:

Упрямо сжимая набальзамированные кулаки,

В нём (в гробу. — Ст. К.) к щели глазами приник

Человек, притворившийся мёртвым...

.................................................

Мне чудится, будто поставлен в гробу телефон.

Энверу Ходжа

                     сообщает свои указания Сталин,

Куда ещё тянется провод из гроба того...

“Образ телефонирующего упыря вытесан мощно”, — комментирует эти “страшилки” автор ЖЗЛовской книги о Евтушенко Илья Фаликов, не зная, что до полного идиотизма евтушенковскую могильную сцену дорисовал один из самых бесталанных “шестидесятников” Петя Вегин, как и многие антистали­нисты, уехавший в Америку.

...Из книги П. Вегина “Опрокинутый Олимп”. Сцена в Мавзолее. Разго­вор Сталина с Адиком (Гитлером):

“Лежишь, Ильич? Лежи, я хорошо тебя уложил. — Потом нажал на потай­ную плитку основания саркофага — плитка отодвинулась, открывая освещён­ный слабой лампочкой чёрный телефонный аппарат. Он снял трубку.

— Алло! Адик, это я, Есик. Возьми трубку, Адик!

— Есик, брат мой, дорогой геноссе...” и т. д.

У Евтушенко Сталин разговаривает по телефону с Энвером Ходжа, у Ве­гина — с Гитлером... И это всё, что могли сказать пошляки-“шестидесятники” о владыке полумира! А мы ещё удивляемся тому, что нынешние демократи­ческие вожди и кланы Европы приравнивают Сталина к Гитлеру, а гитлеров­ский Рейх — к Советскому Союзу.

Прозаики-сталинисты, упомянутые мной, каждый в меру своих творчес­ких сил попытались в годы перестройки отмыться от родимых пятен сталиниз­ма. Василий Гроссман написал ныне забытую повесть “Всё течёт”, Анатолий Рыбаков на короткое время прославился романом “Дети Арбата”, Юрий Три­фонов, забыв о своих “Студентах”, оправдался перед либеральным общест­вом романом “Дом на набережной”.

***

Поскольку Владимир Высоцкий был сыном советского офицера и перевод­чицы с немецкого языка, при жизни Сталина работавшей в структурах НКВД, а одновременно являлся таким же стопроцентным “шестидесятником”, как Евтушенко, Вознесенский, Рождественский и прочие “дети Оттепели”, он не мог не вставить своё словечко в литературную сталиниану. Восьмого марта 1953 года, в траурный день похорон восьмиклассник Высоцкий (в таком воз­расте никто из “шестидесятников” не славил Сталина) написал стихотворе­ние “Моя клятва”:

Разливается траурный марш,

Стонут скрипки и стонут сердца.

Я у гроба клянусь не забыть

Дорогого вождя и отца.

В эти скорбно-тяжёлые дни

Поклянусь у могилы твоей

Не щадить молодых своих сил

Для великой Отчизны моей.

Имя Сталин в веках будет жить,

Будет реять оно над землёй,

Имя Сталин нам будет светить

Вечным солнцем и вечной звездой.

Стихи наивные, но искренние, на уровне межировских. Тем удивительнее, что с не меньшей страстью Высоцкий ещё раз отозвался о Сталине в середи­не 1970-х годов, о чём пишет автор книги “Другой Высоцкий” искусствовед Фё­дор Раззаков:

“Даниэль Ольбрыхский (известный польский киноактёр) с несколькими своими соотечественниками приедут в СССР, и Высоцкий повезёт их за го­род, на пикник. Возвращаясь обратно, они будут проезжать мимо бывший да­чи Сталина в Кунцево. Высоцкий тогда бросит фразу: “Здесь сдох Сталин”. Ольбрыхский переведёт эти слова своим друзьям, смягчив одно слово: вме­сто “сдох” скажет “умер”. На что Высоцкий взорвётся: “Я же сказал, что сдох! Так и переводи!”