"К предательству таинственная страсть..."

Абхазия, во всех школах и музеях которой висят фотографии молодых лю­дей в чёрных рамках, павших в борьбе с грузинскими колонизаторами, “ра­дуется”. Южная Осетия, пережившая два кровопролитных нападения, — тоже радуется. Особенно искренне и благодарно радуются изгнанные из Карабаха армянскими боевиками азербайджанцы и растерзанные в отместку за это изгнание сумгаитские армяне. Радуются в Грузии гальские грузины, изгнан­ные за погромы, которые творили грузинские бандформирования в Абхазии в 1991-1992 годах, радуются похороненные в братских могилах жители При­днестровья, погибшие во время бесчинств молдавских националистов в Бен­дерах, радуются киргизские, таджикские, узбекские рабы, стоящие толпами у выезда из Москвы на Ярославском шоссе, готовые за копеечную плату на любую чёрную работу. Радуются распаду Советского Союза сотни тысяч рус­ских людей, изгнанных из Чечни, радуются десятки тысяч чеченцев, погибших в братоубийственной войне, организованной Ельциным и Гайдаром, Березов­ским и Черномырдиным. Радуются Ерофеев и Сванидзе, Швыдкой и Познер, получившие в своё распоряжение телеканалы, телестудии, телепрограммы — словом, всю четвёртую власть над “радующимся” народом.

Что же касается хищного удовлетворения и даже радостей, высказанных Виктором Ерофеевым, Евгением Евтушенко, Василием Аксёновым, подписан­тами Римского обращения и прочими “шестидесятниками” по поводу убийст­ва Советского Союза, то я могу лишь вспомнить, как в 1992 году ко мне обра­тился корреспондент популярной парижской газеты “Монд” с предложением написать статью о том, как я отношусь к судьбе нашей великой державы.

После беловежского предательства прошло всего лишь несколько недель, когда мои страницы были напечатаны в новогоднем номере “Монда” под за­головком “Плач по Советскому Союзу”. Вот в какой-то степени наивный, но искренний текст этого моего плача:

“Я не просто жалею — я плачу о развале великой страны. Не потому, что отломилась Прибалтика, отгораживаются неприязнью, а то и ненавистью Гру­зия и Молдавия, нагнетает антимосковскую истерию Украина... Бог с ними. Насильно мил не будешь. Но оборотничество многих, кого раньше я считал добрыми и искренними друзьями — вот что ранит больнее всего. Сегодня с холодной и брезгливой усмешкой я думаю о своих недавних друзьях по со­ветской литературе — о живых классиках из Грузии, Литвы, Украины. Как страстно воспевали они дружбу народов, какими высокими словами клялись они в любви к России, как добивались того, чтобы их книги выходили на рус­ском языке... На языке, который, как они говорят сегодня, служил орудием угнетения их народов. Как они все разом, как по команде, замолчали, слов­но воды набрали в рот, несколько лет тому назад. А потом, словно опомнив­шись от обморока, загалдели о необходимости уничтожения империи, о ве­ликорусском шовинизме. Ибо уничтожение Союза могло произойти при одном непременном условии: во что бы то ни стало унизить Россию, изобразить её врагом не только Грузии или Украины, но врагом чуть ли не всей мировой ци­вилизации.

Бесполезно было напоминать о том, как персы вырезали жителей Тифли­са, как турки опустошали армянские города и сёла, как крымские татары во времена Богдана Хмельницкого покупали украинских девушек прямо под ок­нами “независимых” гетманов Украины, напоминать о временах, когда дедам и прадедам нынешних национал-русофобов нужны были русские штыки и рус­ские солдаты. Но нынешним политикам не нужна история, оправдывающая Россию.

“Россия — раба”, “рабская нация”, “рабский менталитет” — и это о наро­де, разгромившем Гитлера и Наполеона! Великий Александр Пушкин в своё время без промаха определил неизменные истоки этой ненависти, когда пи­сал о “рабах Бонапарта”:

И ненавидите вы нас...

За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы!

“Рабская нация” — и это о русском народе, сыны которого всегда сража­лись за родину в борьбе с Западом!

А что хорошего мы видели от него? Одни интернациональные нашествия. То — 1612 год, то объединённая армада Наполеона, “двунадесять языков”, то Севастопольская война 1855 года — Тройственный союз, предтеча Антанты, то фашистский интернационал, объединивший не столько против социализ­ма, сколько против России все тёмные силы Европы.