К реке. Путешествие под поверхностью

Невзирая на всю свою сложность, прошлое предстает на редкость умиротворяющим. Действительно, не может не поражать, насколько этот роман походит на археологические раскопки — раскопки культурного архетипа Англии, расчистки череды наслоений, образовавшихся за века мыслительной деятельности. Он построен из обрывков подслушанных, налагающихся одна на другую бесед, которые сами часто содержат отсылки — точные и искаженные цитаты и аллюзии — к великим произведениям прошлого: фрагментам из Китса и «Короля Лира», пассажам из Расина, Суинбёрна и лорда Теннисона. Эти отрывки свидетельствуют о человеческой стойкости и преемственности, равно как и в более широком смысле рождают видения доисторического прошлого, явившиеся Люси.

Роман был написан на пороге великого сдвига в мире, неисчислимых перемен, последовавших сразу после Второй мировой войны. Вулф предчувствовала эти перемены, однако до них не дожила. Грядущий конфликт выдавал себя лишь отдельными сполохами, однако его угроза ощущается необычайно сильно. Порой тон писательницы граничит с отчаянием, но в «Между актов» много игры, и роман не лишен надежды. Он завершается ночью, вневременной темнотой фантомов Люси. Ясно, что грубая сила вот-вот вступит в свои права, но любовь никуда не денется, на это указывает весь опыт наблюдений в мире, существовавшем задолго до того, как человек вышел на сцену и заговорил.

•

Я покидаю гряду и направляюсь на восток, медленно спускаясь в одну из долин, по которым протекает река. Чуть ниже пасется овечье стадо, и пока я протискивалась между тощими овцами и жирными нестрижеными баранами, сотня, если не больше, грачей снялась с дуба и, пролетев над полем, вместе с ветром устремилась на юго-запад. От их гама закладывает уши. Что они делают? Проводят собрание? Замышляют переворот? Несколько птиц свернули назад, самые желторотые, с деревьев до меня долетают их крики, но они не идут ни в какое сравнение с какофонией, произведенной стадом, которое я потревожила. Овцы задирают головы вверх, раздувают ноздри. «Ме-е-е!» — блеют они. И опять, еще жалобнее: «Бе-е-е!» Они сопровождают меня до ворот и глядят мне вслед желтыми глазами, прищуренными от резкого света.

Воздух прогрелся, наступила жара, она продержится на побережье две недели, пока дожди не сведут лето на нет. Пыльная дорога привела меня на ферму, где я бродила в замешательстве между сараями с грозными предупреждениями «Осторожно! Асбест!», не в силах найти правильную дорогу. На открытом манеже сутулая девчушка пускает пони рысью через жерди и валится на землю. По глупости я не надела носков, и теперь правая нога у меня горит. «Продолжайте охоту» — гласит табличка, выставленная в окне Сиденай-коттеджа, буквы разделены на бело-красные половинки, на манер флага с Георгиевским крестом.

Дорога переходит в шоссе, обсаженное шиповником, сахарно-розовым и сахарно-белым. В долине недавно косили траву, голубые стога четко выделялись на фоне внезапно упавшего неба. Придорожная растительность поражала разнообразием, истинная услада ботаника: зверобой и лихнис, свекольно-розовая стена чистеца, репейник, таволга и серебристый калган, способный как останавливать кровь, так и окрашивать кожу в красный цвет. Мне хотелось утонуть в этой траве, ненадолго сомкнуть глаза, но машины по-прежнему проносились мимо, и моим исцарапанным ступням казалось, что шоссе не закончится и через неделю.

Наконец дорога вильнула и устремилась вниз по деревянным ступенькам к красивейшим полям (ничего подобного не видела в жизни!), поросшим шуршащими розоватыми травами, по краям тянулись кусты бузины, пенящиеся кремовыми цветами. Я прилегла под дубом и, сбросив проклятую обувь, устроила пир из овсяного печенья, сыра и зеленого яблока, порезанного на дольки заржавевшим, незакрывающимся ножом. На рюкзак садились мухи, отдыхали пару секунд и опять улетали. Всякий раз, как я прикрывала глаза, раздавалось стрекотанье кузнечиков, словно для того, чтобы улавливать звуки дня, мне следовало отключить зрение.

За все утро я видела Уз лишь мельком, зато теперь слышала, как ниже, за зарослями крапивы течет вода, приток, сочащийся через долину внизу. Парочка вяхирей нежно ворковала, выводя свою песенку про коров и Сьюзен. Откуда-то сверху доносился стук проходящего поезда, свистящего при подъезде к перекинувшемуся через реку массивному виадуку. Ветер трепал деревья, плывущие облака то и дело заслоняли солнце, и на море трав падала тень. Впереди осталось еще одно поле, а затем дорога подходила к реке.