К реке. Путешествие под поверхностью

История находки пилтдаунского человека совсем не похожа на историю открытия игуанодона, хотя есть здесь один любопытный момент, а именно — Чарльз Доусон жил по соседству с Гидеоном Мантеллом, только веком позднее. Как и Мантелл, Доусон не учился в университете и свое увлечение геологией и археологией совмещал с более прозаичной работой адвоката. Однако, несмотря на отсутствие специального образования, его приняло ученое сообщество. К моменту его главной находки за ним укрепилась репутация плодовитого исследователя: в двадцать один год он был избран членом Геологического общества, а в тридцать пять — Королевского общества древностей. Пилтдаунский человек был открыт ближе к концу его жизни и стал находкой глобального значения, той, что, как он прежде жаловался, постоянно ускользала у него из рук.

Когда именно были обнаружены останки пилтдаунского человека, доподлинно неизвестно, впрочем, то же самое можно сказать и об игуанодоне Мантелла, и само по себе это обстоятельство не означает нечистой игры. Свидетельства самого Доусона расплывчаты, и, хотя он пересказывал свою историю не единожды, она не привязана к определенной дате. Об открытии он объявил в письме от февраля 1912 года к своему другу Артуру Смиту Вудворду, хранителю геологической коллекции в Музее естествознания. В этом письме Доусон поясняет, что случайно натолкнулся на древнее гравийное ложе, относящегося, по его оценкам, к плейстоцену, и нашел фрагмент того, что, судя по всему, является непомерно древним человеческим черепом.

В официальном докладе, зачитанном в декабре того же года перед Геологическим обществом, имеются и дополнительные подробности:

•

Несколько лет назад я прогуливался по проселочной дороге поблизости от пилтдаунского общинного выгона, что расположен во Флетчинге, графство Суссекс, когда вдруг заметил, что выбоины засыпаны коричневым кремниевым гравием, необычным для этого района Суссекса. Обратившись с запросом в соответствующие инстанции, я с удивлением узнал, что кремний добывают на территории фермы, и вскоре посетил карьер, где трудились двое рабочих, они разрабатывали месторождение кремния, который шел на мелкий ремонт дорог. Поскольку карьер находился в четырех милях к северу от зафиксированной границы залегания кремния поверх вельдского пласта, я заинтересовался увиденным и внимательно осмотрел русло. Я спросил землекопов, не находили ли они здесь кости или другие окаменелости. Хотя им не бросилось в глаза ничего необычного, я настоятельно попросил их тщательно сохранять все находки. Во время одного из последующих посещений, один из рабочих передал мне небольшой фрагмент необычайно твердой теменной кости человека. Я незамедлительно обыскал место, но больше ничего не нашел. В русле валялось множество плоских кусков железной руды, по цвету и твердости напоминающие осколки черепа, но, несмотря на неоднократные усилия, поиски ровным счетом ничего дали — казалось, русло не содержало окаменелостей. Лишь несколько лет спустя, осенью 1911 года, посещая разработки, в куче породы, очистившейся после дождя, я обнаружил более крупный фрагмент лобной области того же черепа.

•

Оповестив Вудворда о находках, Доусон вместе с ним вернулся в карьер, когда спали весенние воды, поскольку кремниевая шахта почти полгода была заполнена водой. В вынутом грунте им опять попались фрагменты черепа, включая обломок затылочной кости и челюсти с двумя коренными зубами. Все куски явно принадлежали тому же черепу, который, как они решили, был поврежден кирками. Помимо этого впечатляющего трофея, они нашли несколько грубо обработанных кремней и целый набор фрагментов зубов ранних млекопитающих — плиоценового слона, плейстоценовых бобра и лошади, мастодонта и гиппопотама, хотя из их отчетов так и не ясно, лежали они в кучах отвальных пород или же находились в неповрежденном русле.

Само русло, продолжает объяснять Доусон, составляло от метра до полутора в глубину и пролегало в нескольких сантиметрах от поверхности земли. Оно было сложено из темно-коричневой рудной гальки с вкраплениями не обкатанного коричневатого кремня — от не превышающих размером песчинку до пятнадцатисантиметровых. Русло состояло из нескольких слоев, и самый нижний из них, залегающий прямо над коренным ложем из желтого песчаника, был темнее остальных и более вязким из-за большого количества оксида железа, который часто приходилось сдвигать киркой, чтобы высвободить камни. Считается, что именно в этом пласте in situ [44] были обнаружены все находки. Карьер располагался на территории фермы Баркхам-Манор, на высоте примерно двадцати пяти метров над Узом, который сотни тысячелетий прокладывал себе путь, пока не достиг нынешней глубины, оставив за собой след и наносы из речного гравия, дабы пометить свое перемещение во времени.