К сердцу Африки

Возле могилы сидела мать умершего ребенка и так отчаянно рыдала, что слезы смыли почти всю глину, которой она вымазала лицо в знак траура.

И снова я был несказанно изумлен, когда мать вдруг подозвала кого-то из своих родственниц, попросила ее поплакать вместо себя, а сама подошла к своему грудному ребенку и стала весело смеяться, глядя на него.

Вскоре здесь собралось несколько тысяч человек. Оказывается, все масса считают своим долгом присутствовать на погребении каждого из своих соплеменников.

На следующий день масса вновь стекаются к могиле покойного и снова совершают погребальный ритуал. В течение многих недель ближайшие полсотни родственников обязаны собираться на могиле усопшего каждый день, а остальные масса могут приходить сюда примерно два раза в месяц, чтобы умилостивить злых духов.

Похороны самым непосредственным образом связаны с культом дьявола, и нередко погребальная церемония в конце концов превращается в религиозное празднество.

Детская смертность здесь чрезвычайно высокая, и потому погребания совершаются довольно часто.

Масса живут в чудовищно трудных условиях, и им едва хватает пищи на то, чтобы не умереть с голоду. Их главные продукты питания — просяной хлеб и просяная каша, и лишь изредка они получают дополнительный паек в виде молока или рыбы.

Масса доят только тех коров, у которых почему-либо околел теленок. Из этого теленка сначала делают чучело, ставят его возле коровы и лишь тогда начинают доить. Но молоком этим в первую очередь отпаивают будущих женихов.

Зато детей матери кормят грудью до трех-четырех лет. И если к женщине подойдет чужой ребенок, чтобы сделать глоток молока, она никогда не откажет ему.

Женщины масса рожают в среднем по восемь детей, из которых пять умирают до того, как им исполнится год. Зато те, кто выжил, отличаются силой и здоровьем, и они намного сильнее и здоровее нас, европейцев, со всеми нашими лекарствами, врачами и больницами. Возможно, масса — это просто иллюстрация одного из положений Дарвина, который утверждал, что выживают сильнейшие.

Масса полагали, что я поступил опрометчиво, не взяв с собой в путешествие какую-нибудь даму или девушку. Они неоднократно возвращались к этому вопросу и в конце концов заявили, что, поскольку у меня нет скота, я смогу заплатить за девушку наличными. Кстати, они уже подыскали мне одну красавицу. Чтобы отказаться от нее под каким-нибудь благовидным предлогом, я заметил, что она, очевидно, на девятом месяце.

— Вот именно! — возрадовался вождь. — И теперь наверняка у нее будет ребенок. Поэтому она стоит немного дороже, чем остальные девушки.

Добрые масса считали, что расходы на такую плодовитую невесту быстро оправдают себя.

Приближался день отъезда, и пора было подумать о подарках, которые я преподнесу своим гостеприимным хозяевам. К сожалению, табак и сигареты, считающиеся здесь самой твердой валютой, я уже давным-давно раздарил. Деньги масса не нужны, поскольку применение у них находят только монеты с дырочками посередине. Молодые девушки делают из них браслеты, но большинство масса считает, что ношение всяких побрякушек неприлично и вызывающе.

Свой охотничий костюм я при всем желании никому подарить не мог, ибо масса, как уже было сказано выше, ходят без штанов. И мне ничего не оставалось, как разделить между ними резервный запас провианта.

Но перед самым моим отъездом старый вождь сказал:

— Мне бы хотелось увидеть снимки, которые ты здесь сделал!

— Ты непременно их увидишь! — вырвалось у меня. — Я вернусь и покажу тебе эти снимки.

Как только мне удалось проявить в Форт-Лами одну из пленок, я снова отправился к масса.

Но меня постигло разочарование. Масса смотрели на фотографии почти без всякого интереса. Поразмыслив немного, я сразу сообразил, чем это вызвано: масса не понимали смысла фотографии, для них не существовало фотографического изображения.

Впрочем, были и исключения: вождь и несколько самых находчивых масса поняли, что на некоторых фотографиях изображены люди. Однако кто именно был изображен, они уяснили только после того, как я назвал им этих людей.

Зато их обрадовало, что я сдержал свое слово и вернулся, как обещал, хотя сами фотографии их нисколько не тронули.

Но когда я пошел на охоту, подстрелил несколько дюжин диких голубей, восторгу масса не было границ. И впервые за много месяцев (или даже лет) они наелись досыта.

На обратном пути я только и думал о том, чтобы поскорее добраться до Форт-Лами, но торжественная погребальная церемония, происходившая в одной из деревень, задержала меня на несколько часов.

Сотни обнаженных почитателей дьявола бежали вокруг деревни, делая маленькие, семенящие шажки. Впереди мужчины, за ними женщины. У ближайших родственников умершего были раскрашены глиной грудь и лицо.

Могила находилась на небольшой площади между хижинами, над ней разносились звуки ритуальных песен и удары в тамтамы. По запыленным лицам родных и близких текли слезы. Их рождала искренняя скорбь, усиленная желанием умилостивить дьявола.