К сердцу Африки

Вокруг дома раскинулся старый сад, весь заросший травой, которая была нам по пояс. Над этим мягким зеленым ковром возвышались деревья и цветы всевозможных оттенков.

Прямо к дому примыкали густые заросли фиолетовой мимозы, ее листья сворачивались при малейшем прикосновении. Особенно интересно наблюдать за мимозой, когда идет дождь. С первыми же каплями роскошная изумрудная поросль, словно по мановению волшебного жезла, вдруг превращается в высохший кустарник.

Лишь теперь я убедился в том, что запущенный, буйно разросшийся сад гораздо красивее, чем аккуратно подстриженные и хорошо ухоженные скверы.

Но поскольку здесь водились змеи, я велел скосить почти всю эту роскошную растительность. Как оказалось, это была весьма разумная мера предосторожности, потому что возле самой душевой установки, где я как раз принимал душ, мои помощники-африканцы обнаружили мамбу. К счастью, мамба была убита до того, как успела напасть на меня. Возможно, она собиралась менять кожу и потому была менее агрессивна, чем обычно.

Все, кому мы поведали эту историю, приходили в ужас при одной мысли, что столь опасная змея находилась так близко от дома. С того самого дня мы крайне неохотно выходили из дому после наступления темноты, ибо, как полагали местные жители, безутешная вдова-мамба (или вдовец) прячется где-нибудь поблизости, чтобы отомстить людям за убийство.

В отличие от других змей, которые, как правило, убегают или прячутся, когда видят человека, мамба немедленно переходит в наступление.

Впервые я столкнулся с мамбой в июле 1947 года в Нигерии. Я сидел под деревом и делал записи в своем дневнике, наслаждаясь полуденной тишиной. Жарища была адская, и, казалось, не только люди, но и животные спали мертвым сном.

Внезапно по ступням моих ног скользнула большая ящерица и исчезла в траве. Не успел я удивиться, откуда у такого робкого животного вдруг взялось столько отваги, как в тот же миг увидел змею, которая по пятам преследовала ящерицу.

Все мое знакомство со змеями сводилось в то время к нескольким встречам с датскими гадюками. Поэтому я тотчас же вскочил на ноги и устремился вслед за змеей, при этом я громко звал англичан, которые разбили лагерь рядом с моей палаткой.

Змея держала курс на огромный баобаб, росший неподалеку; не успел я сделать и нескольких шагов, как мамба была уже возле самого дерева. Когда я тоже подбежал к баобабу, змея, увидев меня, подняла голову примерно на полметра над землей, но, вместо того чтобы напасть на меня, моментально юркнула в большое дупло, зияющее в гигантском стволе баобаба. Я быстро схватил канистру с бензином, отвинтил крышку и, плеснув в дупло бензин, бросил туда горящую спичку. Раздался глухой взрыв; пламя сожгло всю сухую траву на несколько метров в окружности и опалило мне волосы на ногах, но я думал только о змее. Наконец она вылезла из дупла.

Между тем на мой зов прибежал один из англичан. Он выстрелил в мамбу из пистолета, но промахнулся: змея была от него слишком далеко; кроме того, у него, по-моему, немного дрожала рука.

Мне не было страшно, но, когда я схватил палку и подошел совсем близко к мамбе, это была не отвага, а просто неосведомленность. Чтобы палка не прошла у змеи над головой, я старался ударить в этом случае не по голове, а по шее, полагая, что она уж будет наверняка повержена на землю и тогда я с ней расправлюсь. Я ударил изо всех сил, и змея действительно упала на землю, не подавая признаков жизни. Я с видом победителя взял мамбу за хвост и гордо поднял ее. Хотя мне и пришлось встать на цыпочки, голова змеи все равно касалась земли.

— Так мы убиваем в Дании гадюк! — воскликнул я довольно хвастливо.

В ту же минуту ко мне подбежал кто-то из местных жителей и так ударил меня по руке, что я выронил змею, а он вырвал у меня палку и бил палкой по змее до тех пор, пока не отделил голову от туловища. Я снисходительно улыбнулся, считая излишней эту преувеличенную осторожность, но улыбка моментально сбежала с моего лица, когда я увидел, что палка моя даже не коснулась шеи змеи. С невероятной ловкостью и быстротой она успела вцепиться в палку, и своим ударом я разорвал ей пасть. Когда африканцы велели мне вымыть как следует руки, я немедленно подчинился, ибо, по их словам, мамба настолько ядовита, что даже прикосновение к ней может оказаться смертельным.

Через несколько дней я заметил, что ни коршуны, ни гиены, ни муравьи не прикасались к трупу этой страшной змеи, которая, по-моему, даже не поддавалась гниению.

Тем не менее я довольно скептически отнесся к утверждению одного из местных знатоков змей, будто мамба может догнать всадника, скачущего во весь опор, и ужалить его в ногу над голенищем сапога.

Однако в дальнейшем я не упускал случая, чтобы разузнать как можно больше об этом чудовище. Между прочим, мне рассказали, что один профессор из Кейптаунского университета ехал в своей машине и ему под колеса попала мамба. Она мгновенно приподнялась и через окно дважды ужалила профессора в руку, причем оба раза в артерию.