К солнцу за горизонт

Сознание тут же прояснилось и похолодело, точно зимнее небо. Руки и ноги еще ныли, но тяжести в них уже не было. Я открыла дверь, вышла наружу и попыталась разглядеть следы. Все подтер не прекращавший падать снег. Если Мисо исчезнет, я не смогу ее найти. Даже если я буду звать ее во весь голос, она меня не услышит. Я стояла неподвижно и прислушивалась к звукам: доносились лишь хлопки срывавшихся с деревьев снежных шапок. Понять, был ли теперь рассвет или закат, я не могла. Сколько я проспала, я тоже не знала. Но если Мисо кто-то похитил, я узнала бы об этом, даже будь я одной ногой в могиле. Я узнала бы даже с того света! Если Мисо сама вышла из амбара, то на ее месте я бы…… Я осмотрелась. Рядом с амбаром стоял дом с выбитыми стеклами. Я достала револьвер и открыла входную дверь. Осмотрела каждый уголок внутри дома, но Мисо там не было. Я вышла наружу, отворила низкую калитку в заборе и встала посреди дороги. По обеим ее сторонам жались друг к другу низкие деревянные домишки.

Казалось, во всем мире осталась только я одна.

Ядовитое чувство. Жалкое, глупое чувство, которое я пыталась отогнать от себя, но оно, будто прилипшая к черной одежде белая пыль, постоянно меня сопровождало и нервировало. Что-то вроде одиночества. Я до жути от него устала. Оно так въелось в меня, что почти полностью подчинило себе. Куда все ушли? Куда ушли все люди, что в мире стало так тихо? Я смотрела то налево, то направо, но не могла решить, куда мне идти. Казалось, куда я ни пойду, я отдалюсь от Мисо. Я решила подождать, пока считаю до ста. До ста я добралась быстро. Посчитала еще раз. Тревожно осмотрелась по сторонам: медленно темнело. Я решила пойти направо и, опираясь о забор, стала пробираться по снегу. Через шесть домов дорога свернула. На повороте я обернулась и увидела: с дальнего конца поселка ко мне приближался мой темный ангелок. Я побежала навстречу. По дороге несколько раз упала. Мисо потерла глаза рукавом и сделала удивленное выражение лица. Когда я расплакалась, она протянула ко мне руки и обняла.

Мисо достала из кармана сухие кукурузные зерна и зажигалку. Из внутреннего кармана она вытащила бумажный кулек с макаронами. Сказала, что нашла их в доме на углу. Сказала, что там еще осталась еда, которую она не смогла принести. Сказала, что дом небольшой, но в нем много книг. Сказала, что книги стоят вдоль стен, поэтому внутри тепло.

– Больше одна не ходи.

Мисо следила за моими губами.

– Когда ты болеешь, я должна делать все.

– Все равно одна не ходи.

– Я уже могу делать сама хотя бы такие вещи.

Я медленно показала несколько размашистых жестов, которые означали – «Не оставляй меня одну!»

Книг действительно было много. Был и длинный стол. Я рассматривала книгу за книгой: страницы были испещрены незнакомыми буквами. «Может быть, здесь и карта есть?» – понадеялась я, но так ее и не нашла. Словаря я тоже не нашла. Если бы я могла разобрать буквы на вывесках или дорожных указателях, если бы смогла понять местную речь, мы были бы в меньшей опасности. Когда поправлюсь, нужно будет добраться до города. Нужно найти книжный. У меня появилась цель, и на душе стало чуть спокойнее. Возникло стремление.

Под длинным столом я постелила спальник с пледом и велела Мисо ложиться спать. Отыскав на заднем дворе ведро, я собрала в него снег. Затем растопила его над костром, который развела в кухне с большим окном. Размоченной в теплой воде книгой я смыла с себя остатки засохшей крови: бедра и грудь, живот, плечи и подмышки были перепачканы. Мисо выбралась из спальника и наблюдала за мной, привалившись к косяку.

– Не переживай, мне не больно. Иди спать.

На самом деле было больно. Все тело ломило. Я еле двигалась.

– Чем мы провинились? – спросила Мисо.

Я задумалась.

– Слушай. Если кто-то будет тебя обижать или попытается причинить вред, ни за что не терпи! – я попыталась передать ей смысл моих слов как можно медленнее.

Я совру, если скажу, что не предполагала такого исхода. Я была начеку с того самого мига, как мы сели в грузовик: «Я им не семья. Я всего лишь девчонка, подобранная на дороге». Некоторые нагло рассматривали мое тело, когда Чины не было рядом. Их взгляды были презрительными и в то же время властными. Они нарочно касались меня или с ухмылками на лицах запугивали. Это ощущение…… Словно я была насекомым. Люди, которые презирали меня и не считали за человека, которые смотрели на меня как на ничтожество и опознавали во мне лишь то, что я женщина – я изо всех сил пыталась не приближаться к ним, не встречаться с ними взглядом и не говорить. Я старалась не выдавать свое присутствие.

Мисо очнулась от своих раздумий и задвигала руками:

– А я только радовалась тому, что мы можем ехать в машине, что рядом есть Кончжи и Чина.

Разумеется, и я так думала. Хорошее было близко, оно разрасталось, постепенно прикрывая собой плохое.

– Это я виновата.

Я оттопырила большой и указательный пальцы:

– Ты не виновата, что чувствовала себя хорошо.

– Когда ты поранилась, я ничего не знала. Я спала. Это тоже моя вина. Я ни о чем не знаю, когда закрываю глаза.