К солнцу за горизонт

Чина предложила бы подождать, пока не станет совсем светло. Велела бы помыть волосы в теплой воде. Она бы их посушила, выровняла расческой и взяла в руки ножницы. Она резала бы не торопясь, внимательно отмеряя длину. Я смотрела на себя в зеркало и представляла весь этот процесс. Потом достала перочинный нож и прядь за прядью стала кромсать волосы так, будто выдирала сорную траву. Срезав все кровавые пучки, я отряхнулась. Снова надела шапку, собрала с пола упавшие клочки волос и бросила их в огонь.

Снегопад закончился. Страх исчез. Его место заполнило смирение. Если бы я могла сложить свои тревоги так, чтобы их не было видно, я бы спрятала их подальше от глаз. Весна придет, если мы будем живы. Сколько дней прошло с тех пор, как мы оказались в России? Я не могла даже прикинуть. Я спросила у Мисо, но она лишь пожала плечами. Она родилась девятого февраля. Если мы уехали из Кореи в декабре, то совсем скоро должен быть ее день рождения. Хотя не исключено, что он уже прошел. Нужно было считать дни.

Я взяла Мисо за руку.

Мы пошли по реке на север.

Чина

Я не хотела ничего говорить и ничего не говорила.

Постоянно вспоминался последний вопрос Тори. Я пыталась понять, почему отступила назад в тот миг. Думала, что эти размышления помогут мне быстрее понять причину, но она стала лишь более расплывчатой.

Тетя сильно заболела. Жар, понос, рвота – по этим симптомам было сложно понять, чем она больна. Все боялись, что она подхватила вирус и не приближались к ней. У тети начались зрительные и слуховые галлюцинации, но никто за ней не ухаживал, и она погибла. Она рыдала и злилась в одиночестве, а потом отобрала у отца ружье, засунула дуло в рот и спустила курок. И земля, и река были укрыты снегом, поэтому могилу выкопать мы не смогли. Оставили ее тело в лесу.

Грузовик, ехавший первым, не смог объехать выбоину на дороге, встал на дыбы и опустился. Лопнула шина, они не смогли затормозить и упали в яму. Дядя, который был за рулем, и сидевший с ним на переднем сиденье двоюродный брат погибли. Мы отнесли их тела в густую чащу и присыпали снегом.

Осталась одна машина и шесть человек: младший брат отца, мамин брат, тетя и ее муж, папа и я. Чувство отчаяния, бессилия перед лицом неведомой заразы, которая довела мир до такого состояния, постепенно ослабло. Причиной гибели мог стать не только вирус или бандиты, но и автомобильная авария, и обезвоживание. А стрелять друг в друга могли и знакомые люди. Отец переживал лишь за бензин. Бак постепенно пустел. И машин, и людей, замеченных на дороге, становилось все меньше.

Папа сказал, что мы добудем топливо в большом городе и доберемся до Москвы. Он решил, что там мы разведаем обстановку, а потом пересечем западную границу. Я хотела спросить, зачем нам ехать дальше. Но папа не допускал даже мысли о том, что можно остановиться. То и дело попадались места, где разделявшее равнину бесконечное полотно асфальта потрескалось или провалилось. Несколько раз машина едва не перевернулась. Никого уже не удивляло, когда грузовик вдруг начинал трястись или подпрыгивать. Удивляло лишь то, что мы стали настолько апатичными, что, наверное, не заметили бы даже собственной смерти.

Кончжи сейчас идет к теплому морю? Тори в нашу первую встречу сказала, что они идут туда, где садится солнце. Они до сих пор направляются в ту сторону? Наступит весна, оттает земля, реки, и мир позеленеет. Расцветут цветы, завяжутся фрукты под горячими лучами солнца. Сколько бы люди ни стреляли друг в друга, сколько бы они ни разрушали и ни убивали, природа будет заниматься своим делом. Мне хотелось остановиться и встретить весну. Хотелось жить там, где деревья, цветы и чистые реки – так, чтобы и самой забыть, человек я или ветер. Хотелось встретить кого-то, кому знакомо чувство стыда.

За деревней с приземистыми домами показалась невысокая горная дорога. За горой мы увидели заледеневшее водохранилище, а за ним – еще одну похожую деревню. Недалеко виднелся город с бетонными зданиями. Даже со стороны было заметно, что город крупный. Крупный и безжалостно разрушенный. Груды разломанных бетонных плит, раскуроченные и разваленные здания, будто кучки рваной бумаги…… Странно: такие руины объяснили бы только пушечные выстрелы или землетрясение. До сих пор мы видели множество заброшенных и сгоревших домов, но чтобы бетонные здания превратились в крошку, как будто их растоптал великан, – таких разрушений я еще не встречала. У захвативших его бандитов были пушки или танки? Рассмотрев город в бинокль, папа быстро спустился с крыши фургона и повернул машину на тихую лесную тропу. Он рассказал, что видел десятки танков, пламенеющие костры и людей, которые передвигались группами. Папа решил переждать в лесу, чтобы немного понаблюдать.